— Приемную оставить как есть, — распорядилась она.
Здесь все было именно так, как она помнила, хоть это было и очень странно: Кай родился на два с половиной года позже нее, а после его рождения башню закрыли. Тем не менее, Шу не раз во сне входила в эту комнату — белую, с редкими цветными пятнами: лазурные кресла, зеленые померанцы в кадках, снежно-голубой горный пейзаж на стене рядом с дверью в комнату камеристки и гардеробную.
Странно было и то, что померанцы за двенадцать лет одиночества не засохли — но и не выросли. Словно время заперли так же, как и двери.
Интересно, что там дальше, в самой башне?
Уверенно прошагав к витражным дверям в собственно покои королевы, Шу толкнула их и шагнула внутрь. В гостиную, она же малая столовая.
Здесь тоже все осталось по-прежнему — три высоких окна по трем сторонам круглой башни были едва прикрыты газовыми занавесями, по стенам вились живые розы, в мраморном камине высились пирамидкой вишневые поленья, а круглый стол накрывала накрахмаленная вышитая скатерть. На уютных полосатых диванчиках все так же были разбросаны разномастные подушечки, а на низком столике стояла корзинка с разноцветными нитками и лежали пяльцы с начатой вышивкой.
Шу смахнула невольную слезу, как наяву увидев маму с вышиванием и себя, играющую с цветными нитками…
А ведь тогда Шу видела лишь нитки и не понимала, о каких таких потоках говорит мама. Странный выверт памяти: ей всегда казалось, что она родилась колдуньей, но на самом деле до двух с половиной лет ее дар спал. И этих столбов света, уходящих в потолок, она не видела. А сейчас видит и даже может пощупать.
Стоило подойти к одному из вертикальных потоков, как он ожил, потянулся к ее рукам, пощекотал, словно мохнатый котенок усами, и удовлетворенно загудел.
Кажется, это гудение услышал и сишер помощник сенешаля — о котором Шу совершенно забыла.
— Светлая, сохрани, — пробормотал он с порога.
— Вы это видите? — спросила Шу, резко обернувшись к нему.
— Что именно, ваше высочество?
— Это! — Шу погладила оживший поток, и тот отозвался довольным мурлыканьем. А саму Шу окатило волной яркого, щекотного удовольствия.
У шера Вондьяса сделались несчастные глаза, но он закивал:
— Комната в отличном состоянии, ваше высочество! Покои для ее величества делал сам…
Имя «самого» Шу пропустила мимо ушей, поняв, что магии помощник сенешаля не видит, а значит, ей не поможет. И ладно, она прекрасно во всем разберется сама. Это теперь ее башня и ее магия.
