— Ты здесь, мой лисенок, только здесь и сейчас, — бархатный голос смел нечаянные мысли, окатил жаркой волной. В паху стало тяжело и горячо, а в голове пусто. — Это наша первая встреча. Самая первая. Посмотри на меня.
Рей заворожено послушался. Шелковый халат скользнул по плечам незнакомца, а по плечам Рея — мужские ладони. Нежно, горячо, пробуждая желание — еще, еще касаться совершенного тела, слышать глубокий голос, тонуть в бездонных черных глазах и ни о чем не думать.
Прикосновение чужих губ обожгло его всего, от макушки до пяток. Он внезапно остро почувствовал, как груба ткань одежды, как раздражает, до боли и зуда, и только горячие сильные ладони незнакомца, как живительная, очищающая вода, могут смыть с кожи этот зуд…
…чужой запах, чужие прикосновения, чужую боль…
— Только то, что ты хочешь сам, — уха коснулись шепот и губы, по плечам заскользили ладони, освобождая от такой ненужной, мешающей одежды. — Это так просто — взять то, чего ты хочешь на самом деле.
О да. Он хотел. Голоса, касаний, ощущения безопасности и свежести. Он словно горел изнутри, жаждал его, как дуновения ветра в жаркий полдень, как глотка воды…
…крови…
…свободы…
— Маленький упрямец. Ты мой, — уже не шепнул, а пророкотал незнакомец…
…Лоренцо, Рэй знал его имя. Он его помнил…
— Отпусти меня. Ты… — сбросив наваждение, Рэй со всей силы оттолкнул вампира, но это было все равно, что толкать каменную стену.
Лоренцо не сдвинулся ни на миллиметр, только тихо засмеялся и накрыл рот Рэя своим. Рэй вздрогнул, замер в недоумении… он только что хотел… чего? Чего-то странного, неправильного… да нет же. Все правильно. Он хочет, хочет… Мысли путались и плавились, тело горело, в паху пульсировало.
Рэй застонал от нестерпимой жажды.
Он хочет Лоренцо. Сейчас, немедленно. Чувствовать его, отдаться ему, владеть им, слиться в одно целое…
— Так-то лучше, мой лисенок, — Лоренцо прикусил мочку его уха, поиграл с ней языком. Его руки путешествовали по обнаженному телу Рэя, пуская по коже волны удовольствия. Он, как кот, выгибался навстречу властным рукам и губам, подставлялся, уже не в силах ни вспоминать, ни думать. — Поцелуй меня, ты же хочешь.
Да. Он хотел. И поцеловал. Рэю было все равно — кто такой Лоренцо, что именно он так и не смог вспомнить. Было слишком хорошо — с ним, и мысль «я не занимаюсь сексом с мужчинами» казалось глупой и далекой. Рэй мог только стонать, подаваясь навстречу растягивающим его пальцам, просить: заполни меня, во мне слишком пусто без тебя… и слушаться властных рук, уверенных движений…
