В былые дни дед братьев, человек работящий, разделывал здесь чащобы и выжигал уголь в больших угольных ямах. Немало повалил и пожег он леса вокруг этой горы, не одно поле засеял и проборонил деревянной бороной-суковаткой, а осенью набивал свой овин богатым урожаем. На краю поляны еще и сейчас стояли развалины, указывая место его бывшего лесного овина, откуда он потом вывозил домой готовое зерно, оставляя солому до санного пути. Поодаль от развалин, на опушке виднелось черное дно огромной угольной ямы, в которой он выжигал из поваленных на подсеках деревьев звенящие угли. В поте лица трудился под знойным солнцем этот старательный хозяин Юколы. А когда наступала ночь, он отдыхал в землянке, покрытой дерном, и караулил свои угольные ямы. В этой-то землянке и решили теперь временно пожить братья.
Обширна усеянная пнями поляна, но дальше ее границ глаз все равно ничего не видит: с востока, юга и запада она закрыта лесом, а с севера — высокой горой. Но стоит только подняться на вершину горы, увенчанную короной редких елей, как перед глазами откроются далекие горизонты. К югу, прямо под ногами, увидишь упомянутую отлогую поляну, за ней темный, дремучий лес и потом болото Сомпиосуо, а там, на самом небосклоне, поднимается ввысь синеющая гора Тэримяки. К северу Импиваара не так крута; ее склон, где прежде тоже была чащоба, теперь порос молодым березняком, и по утоптанным, без единой травинки, тропам прыгают тетерева да уныло посвистывают рябчики. К востоку виднеется песчаный скат с сосновым бором, а к западу — неровные, поросшие мхом скалы; тут и там на мшистых вершинах можно увидеть сосну, не высокую, но густую и развесистую. За соснами, в тысяче шагов от поляны, сверкает светлое, обильное рыбой озеро Ильвесъярви. Но больше, сколько ни смотри, едва ли что увидишь. Повсюду вокруг темнеет безбрежное море лесов. Правда, на северо-востоке заметны еще смутные очертания имения Виэртола, а далеко-далеко на северо-западе — серая колокольня церкви. Такова была местность, где решили поселиться братья Юкола.
В этот вечер они расположились возле угольной землянки, распрягли усталую Валко, привязали на шею колокольчик и пустили пастись; потом натаскали пней и коряг и развели на поляне веселый костер. Симеони поджарил на огне салаку и говядину и напек репы на ужин, а остальные братья возились вокруг телеги, разгружая воз и расставляя по местам вещи. Когда все было сделано и поспела еда, братья уселись на поляне и принялись за ужин. Солнце уже скрылось за горой.
