На следующий день братья, шествуя один за другим, снова приближались к родному дому. Вид у них пыл весьма жалкий: одежда изорвана в клочья, лица пестры от синяков и ссадин. Левый глаз шагавшего впереди Юхани почти совсем заплыл; губы Аапо сильно вспухли; у Тимо на лбу выступала огромная шишка; и в хвосте, прихрамывая, ковылял Симеони. Головы у всех особенно пострадали; кое-кто обмотал свою голову опорожненной котомкой, а иные перевязали раны оторванными от рубах лоскутками. В таком вот виде возвращались братья из школы; навстречу им, радостно виляя хвостами, выбежали Килли и Кийски. Но братьям было не до ласк, и самые нежные излияния их верных стражей так и остались без ответа.
Но кто же так немилосердно обошелся с ними? Кто мог так обидеть могучих братьев Юкола? То была месть парней из Тоуколы. Узнав, что братья остановились в Таммисто, они собрали ватагу в двадцать молодцов и, спрятавшись в придорожных кустах, устроили своим врагам засаду. Они долго поджидали, поклевывая носом и сжимая в руках оружие. И когда наконец наши школяры подошли к ним вплотную, как смерч нагрянули на них с обеих сторон дороги парни Тоуколы, и разразилась страшная драка с кольями, окончившаяся избиением братьев. Однако не дешево отделались в этой схватке и парни Тоуколы, не один из них испробовал на себе силу братьев Юкола, а двоих — Энокки Кунинкалу и Аапели Киссалу — потащили домой в беспамятстве. У Аапели от затылка до самого лба были выдраны волосы, и его череп сиял, точно дно начищенного оловянного кувшина. Это было делом рук Юхани.
Наконец братья сидят в своей просторной избе, усталые до изнеможения.
Ю х а н и. Чей черед топить баню?
Т и м о. Кажется, мой.
Ю х а н и. Так истопи же ее, чтоб все камни накалились.
Т и м о. Постараюсь.
Ю х а н и. И давай-ка поживей! Поистине, нашим ранам нужен жаркий пар. А ты, Эро, сбегай к Роутио за штофом водки. За него я расквитаюсь лучшим бревном в нашем лесу. Штоф водки!
С и м е о н и. Не многовато ли будет?
Ю х а н и. Даже не хватит, разве что для мази на семерых молодцов. Бог свидетель, тут ран все равно что звезд на небе. Сильно болит мой глаз, а сердце и того больше. Но не беда, не беда… Юсси Юкола еще не скончался!
Настал вечер, унылый осенний вечер. Эро принес от Роутио водку, а Тимо объявил, что баня готова, и злость несколько улеглась в сердцах братьев. Они пошли париться. Пар поддавал Тимо, и затрещала тут почерневшая каменка, облаком поднимался жаркий пар, кружась по всей бане. Изо всей мочи потчевали себя братья свежими зелеными вениками, парили и примачивали раны, и далеко слышны были частые шлепки веников.
