Ю х а н и. Этот остроносый Юсси! Да попадись он мне в руки, я б ему пересчитал ребра! Соблазнять девку, чтоб навеки опозорить ее!
А а п о. Да, да, белый свет коварен. Ведь Венла — девка пригожая, а Юсси — мастак на всякие козни, и хозяйство у него крепкое, есть на что позариться. А Юкола наша — жалкое воронье гнездо, и сами мы, семеро наследников, еще более жалки в глазах людей. Они не забыли, какими лодырями и забияками мы были смолоду, и вряд ли ждут от нас чего-либо путного. Пожалуй, даже десять лет честной и порядочной жизни не вернут нам доброго имени. Если к молодцу пристала дурная слава, от нее нелегко отделаться. Но лучше нам все-таки выбираться из этого омута, чем навеки погрязнуть в ничтожестве. А посему, братья мои, будем исправляться, во что бы то ни стало исправляться!
Ю х а н и. Да ведь мы как раз вступаем на этот благой путь. Но это несчастное сватовство так полоснуло меня по сердцу, что оно теперь не одну неделю будет болеть. Ведь в нем кровавая рана.
А а п о. Рана, рана, поистине рана. Но время ее скоро залечит, и все забудется. А что это за шум на дороге?
Т и м о. Знать, парни из Тоуколы веселятся.
А а п о. Ишь, шельмы, как лихо гуляют в шабашный понедельник{21}.
Т и м о. И очень хотят, чтоб и мы к ним пристали.
Ю х а н и. Приближается искушение!
Т и м о. Эх, и весело им!
Ю х а н и. А нам? Что у нас впереди? Тысяча дьяволов! Ведь нас, несчастных, без конца будут драть за волосы.
Э р о. Какая разница — долбить ли азбуку в прихожей кантора или с песнями справлять праздник в веселой компании?
Ю х а н и. Разница больно велика, так велика, как меж небом и адом. Так на какую же стезю мы вступим, братцы?
Э р о. Лучше уж на небесную.
А а п о. К свету, братья, к свету! К кладезю житейской мудрости! Окунемся-ка в науку да наберемся ума-разума.
Т у о м а с. К кантору, к кантору!
Ю х а н и. Ну что ж, поковыляли.
Э р о. А вы послушайте, какие коленца Аапели Киссала выводит на своем кларнете!
Ю х а н и. До чего ж хорошо!
Т и м о. Все одно, как труба архангела.
Юхани, Когда небесное воинство выходит на ученье на райские луга — только пыль стоит столбом. До чего же хорошо!
Т и м о. Они, верно, очень хотят, чтоб мы к ним пристали.
Ю х а н и. Не иначе. Искушение приближается, братцы, великое искушение.
Пока братья вели такой разговор, ватага парней из Тоуколы подходила все ближе, но вовсе не с такими добрыми намерениями, как того ожидали братья Юкола. Парни были навеселе, и им захотелось немного подразнить братьев. И они спели, им песенку, которую только что сложили, назвав ее «Сила семерых мужчин». Аапели Киссала наигрывал на кларнете, а остальные, подойдя вплотную к великовозрастным школярам, дружно затянули:
