Ко всему прочему у самого перекрестка находился город, так что вероятность нежелательной встречи только повышалась.
Поскольку деваться всё равно некуда, она решила двинуться по тропе, пусть и неухоженной – всё-таки полегче, чем продираться сквозь чащу, не так выматывает.
По лесным колдобинам особо не разгонишься. Мама предсказывала, что покалеченная нога в пути будет сильно уставать, и оказалась права. Несмотря на всю подготовку, культя действительно уставала быстрее здоровой ноги, и порой к вечеру Краш начинала прихрамывать, а потом и вовсе шагу ступить не могла. Поначалу она строила грандиозные планы продвигаться по восемь-десять миль в день, но чаще всего удавалось преодолеть не больше пяти-шести, особенно если приходилось карабкаться по холмам, все зависело от количества препятствий на пути и самочувствия.
Пара дней отдыха в хижине, несомненно, пошла на пользу: с каким удовольствием она дала отдых обеим ногам и вволю отоспалась.
Сворачивая карту, она решила, что не так уж и сильно задержалась, хотя могла бы продвигаться и побыстрее. Будь она здоровой, да в лучшей форме, вполне могла бы осилить за день десять миль, а то и двенадцать, только мечтать не вредно, лучше смириться с тем, что есть. Она ведь готовилась к походу, просто не ожидала таких трудностей (конечно, самой себе признаться легче, чем кому другому).
Скоро выпадет снег, значит, не только похолодает, но и станет труднее идти, а если начнется пурга, то и вовсе с места не сдвинешься целый день, если не больше.
В то утро ее даже покинуло то навязчивое ощущение чужого пристального взгляда, преследовавшее до самой хижины. За тобой и раньше никто не следил, ты просто себя накручивала после той стычки у костра. Делия, ты же позаботилась о том, чтобы тот тип никогда не пустился в погоню, а других поблизости нет, так что хватит воображать врагов под каждым кустом.
Делией она себя называла только тогда, когда мысленно поучала или отчитывала на манер матери.
Мышцы разогрелись от ходьбы, а нос и щеки застыли от резкого ветра, и она пожалела, что не прихватила с собой вязаный подшлемник.
Всего не предусмотришь, Краш. Хотя она очень старалась, урезала список необходимого с хирургической точностью. Деваться было некуда, и она продолжила путь, укутав нос шарфом и натянув шапку по самые брови.
Около полудня она перекусила протеиновым батончиком с изюмом, стараясь не вспоминать о целой горе спагетти, съеденной накануне вечером. Она потеряла целый день, когда отсыпалась в хижине, так что теперь рассиживаться некогда.
