Да, с Тиной все пошло не так, как я планировал.
Нет, я не желал ей зла и изначально. Девушка была для меня лишь инструментом. Очень ценным, тонким, единственно возможным механизмом, чтобы спасти себя. Но и делать ей особенно плохо я не планировал. За свою работу она даже заслужила бы мою благодарность и вознаграждение. С таким инструментом нужно обращаться бережно, филигранно. Не ломать, не насиловать волю по-настоящему.
Она должна полюбить меня, беззаветно, такого, какой я есть, и тогда все мои проблемы решатся. Потом я ушел бы, вознаградив Тину, насколько возможно.
Единственный вред, который она получила бы, – разбитое сердце. Но я не верю в разбитые сердца, в неспособность быть без кого-то, которую люди воспевают в своих песнях и книгах.
Все и без всех могут. Все могут быть без кого-то и без чего-то, как бы дорого оно им ни было.
Я тому хороший пример. Разве не больно мне от всего, что я потерял? Больно. Особенно было больно раньше, пока мое юное сердце горело. Но с любой болью можно жить.
Пока сердце бьется, можно жить и даже преуспеть, что бы ни творилось у тебя внутри.
А потом чувства начали ослабевать, и я уже почти не думал о своей потере.
Тина тоже справилась бы. А может, я просто загипнотизировал бы ее на прощанье, заставив забыть себя и все, что со мной связано. Несмотря на то что этот мир ослабляет мою ментальную силу, я даже толком читать мысли не могу, такая возможность у меня есть до сих пор. Это был бы маленький прощальный подарок маленькому ценному инструменту.
Но все пошло не так!
И беда не в ней… Хотя в ком же тогда? Конечно, в ней, раз это к ней так влечет меня.
В тот же миг, когда эта худая, изящная, отчаянная и очень умная девушка вошла в мой кабинет, я понял, что хочу, чтобы она была рядом.
Не ради своего спасения, а ради того самого, что заставляет людей думать, что они не могут без кого-то. Загадочного, странного влечения, желания приблизиться, лелеять и обладать одновременно.
Потребности в другом живом существе. Кто знает, почему именно в этом…
А потом я провел партию, так чтобы удержать ее и одновременно подстегнуть ее чувства, создать ту игру, что зацепит ее и заставит стремиться ко мне.
Должна полюбить таким, какой я есть? Вот я такой и есть. Игрок, странник. Давно таким стал. И это лучшее, что я мог показать ей сразу. Ведь начни я вести себя как любой из придурков-соблазнителей, и это буду уже не я. Она должна полюбить меня, а не маску. К тому же это было бы уже не добровольно.
