Это было невероятно противоестественно. Наверное, потому и шокировало. Тело волка (или пса) словно разом лопнуло изнутри, шкура как будто стремительно сползла с него, на ее месте проросла человеческая кожа, морда сплюснулась и стала человеческим лицом.
«Нет, могло быть и хуже», – пронеслось в голове, пока я боролась с накатывающей дурнотой. Это могло бы происходить медленнее, тогда я бы разглядела больше деталей и было бы совсем неприятно. Например, тот момент, когда проявились бы обтянутые белой оболочкой красные мышцы…
А еще спустя мгновение я сползала по стенке, и на меня в прыжке летел Ник. С перекошенным лицом, словно хотел разорвать на куски. На этот раз он был в белой футболке и джинсах, я успела разглядеть.
«Ах нет, он меня не обидит», – подумала отрешенно, когда Ник подхватил меня на руки, на ходу отбрасывая в угол мою сумочку. Наверное, я все же отрубилась, потому что осознала себя уже в кресле в комнате. Ник на корточках сидел передо мной, одной ладонью держал мою кисть, как-то хитро и приятно поглаживая ее большим пальцем своей огромной ручищи.
В другой руке был стакан с водой.
Ну вот, два обморока за один день. Превращаюсь в кисейную барышню. Хорошо хоть рыцари-спасатели все время под рукой, повезло.
– Тина, милая, прости, я – кретин! – с искренним сожалением глядя на меня снизу вверх, повинился Ник, протягивая стакан с водой. – Я не собирался так внезапно обращаться при тебе в первый раз! Но я был ошарашен – у тебя печать!
– Печать?! – Вся дурнота разом слетела с меня, мир стал четким, резким, а я в нем – рассерженной, как взъерошенная птица. Стакан из его руки я взяла, осушила одним махом, одновременно вытянув свою ладонь из целительного магического захвата. – Печать?! Да, печать! Та, которую ты поставил на меня без моего ведома! И по которой меня узнал Павел!
– Да нет, не эта, – поморщился Ник, поднимаясь на ноги. – Стал бы я беситься из-за своей печати. Другая печать! Грегори Дарта!
Ник опять шагнул ко мне и резко приподнял мою кисть.
– Вот эта! – сказал он, глядя в центр кисти. Я там не видела ничего, кроме белой кожи и чуть заметных прожилок вен. – Печать неведомой природы. Видимо, по ней он тебя и отследил.
– Что? – изумилась я. – Грегори тоже поставил на меня печать?
Встала и нервно рассмеялась.
– Ну вы даете! – сказала я, развернувшись к Нику.
Нет, ну правда, смешно ведь.
Я теперь дважды меченная. Опечатанная два раза.
Очень смешно. И очень противно и странно. Ведь ни один из них не спросил разрешения.
