— Я это поняла сразу. Ты же знаешь, я чую настоящих и всегда могу отличить их от лживых сучек. А общаться приходится, к сожалению, не только с теми, с кем хочешь, но и с теми, с кем нужно, — она вздохнула. — Хотела вот приобщить её немного к светской жизни. Ей бы тоже не помешало для её рода деятельности. Но она диковата. Никого до себя особенно не допускает. Живёт с закрытым забралом.
— И правильно делает! — сказала я с чувством. Для меня моё «открытое забрало» всегда было проблемой.
— Послушай! Я тебе звоню по другому поводу. Арсик просит найти ему помещение под офис в Париже. Недалеко от дома. Поможешь поискать?
Мы с семьёй недавно перебрались в квартиру, в которой живём сейчас, на поиски которой я потратила почти два года. С тех пор я считалась у Ксении большим специалистом по недвижимости.
— Недалеко от твоего дома?
— Ну, да. А какого же? У него пока другого нет.
Арсик — это был Ксенькин сын Арсений, которого я знала практически с пелёнок, самая большая удача в её жизни. В данный момент Ксения жила в прекрасной квартире, подаренной ей сыном год назад, где у него была своя спальня и маленькое бюро. Он пользовался ими во время своих коротких набегов в столицу нашей новой родины.
— Он, что, собирается перебираться сюда? — спросила я с надеждой.
— Перебираться — нет, но бывать будет чаще.
— И когда мы его увидим, нашего звёздного мальчика?
— Точно не знаю, но обещал появиться в ближайшее время.
— Ну, естественно, помогу. Может, со временем и переберётся?
— Я тоже надеюсь, — сказала она и, быстро попрощавшись, повесила трубку. Я успела услышать, как где-то в глубине квартиры зазвонил её мобильный.
Господи, подумала я в который раз, бывают же такие дети! Сплошная, ничем не омрачённая радость. Вот уже целых двадцать шесть лет. И рос ведь, как трава, без всяких потуг на воспитание. Ни тебе вредного периода детства, ни трудного переходного возраста. Не говоря уж о том, что в свои младые годы он стал для матери абсолютной финансовой опорой. Может, и правда, что в лотерее с детьми всё решает то, как фишка ляжет. Вернее, как выпадет ген.
Долли сидела, вперившись в меня своим жгучим цыганским взглядом под разлетающимися бровями, как будто собиралась предсказать мне судьбу. На самом же деле она пребывала в нервном ожидании своей порции утреннего кофе. Остатки из моей чашки были вылаканы тотчас, вместе с гущей.
Телефон зазвонил снова. Милый женский голос предлагал переделать в квартире все оконные рамы.
