. Еще [эта комната] именовалась «Санъинтэй» — «Беседка на тенистом склоне гор», потому как находится к западу от небольших гор.
[На западе] перед входом растет одинокая слива, а если подойти к дому с восточной стороны, то в нескольких шагах от него имеются несколько побегов бамбука. Каждый раз, когда наступает пора цветения, дуют благоприятные ветры и на сердце становится легко и радостно, а душа возвышается.
Перед тем как я стал «сюсаем»[218], мой отец[219], давая мне наставления, сказал: «Эта комната — особенное и примечательное место. Упорно постигая учение и убеждаясь в его необходимости[220], ты на [некоторое] время поселишься в [этой] хижине». Тогда я перенес циновку и обустроил комнату, перевез книги и обосновался здесь. Хоть обстановка и была тесной, но [я] возвысился над своими чувствами. Ведь есть друзья, а есть родственники. Потому, даже если нет общения близкого настолько, чтобы царило полное единодушие, то создаешь [хотя бы] видимость хороших отношений. И если [в душе] испытываешь сомнение и недоверие, то в речах стараешься быть дружелюбным. Одни при этом без умолку болтают о просвещении, самовольно открывая книги из тайного хранилища, другие говорят только о получении аудиенции, запросто ломая сиденье для отдыха.
Стило — орудие для того, чтобы переписывать книги и удалять ошибки[221], но в толпе, подобной птичьей стае, не знают, как пользоваться этим предметом[222]. Орудуя острием, царапают стол и [в конце концов] приводят его в негодность. Развлекаясь кистью, только пачкают книги. На пути учения главным становится только лишь переписывание текстов[223], а для применения сделанных выписок основой являются черновики[224].
Я не обладаю соответствующими талантами, и все еще никак не могу преодолеть препятствия по пути совершенствования манеры письма. Поэтому находящиеся здесь мои скромные записи — это только черновики с выписками из книг.
Людям со стороны трудно вникнуть в такой настрой, а те, кто обладают знаниями, получив подобные записи, прячут их за пазухой. Люди непросвещенные, овладев [такими записями], просто рвут их и выбрасывают. Такие случаи уже получили распространение. Да и других мелких забот и затруднений не счесть.
Но среди друзей есть люди, без которых трудно обойтись. В зависимости от того, насколько [такие люди] необходимы, они проходят за шторы. Те же, кто пришел без приглашения, не могут взять в толк, что пришедшие до них находятся здесь по делу, а потому бесцеремонно входят, хотя в этом нет никакой необходимости. Как это печально и горестно!
