93. После этого Он полнее явил мне Страсти Свои. И тогда видела я Его бедным в друзьях и родных, и столь бедным в Себе самом, что не мог Он, вочеловечившись, помочь Себе. И хотя говорят, что тогда Божественная мощь была сокрыта ради смирения, я говорю, что не была она сокрыта. И получила я тогда научение от Бога в том, что не была она сокрыта. И почувствовала я тогда еще большую скорбь, чем прежде, ибо познала я благодаря этому такую гордыню в себе самой, что еще до сих пор не могу чувствовать радости. Еще находилась я в размышлении о Страстях воплощенного Сына Божьего, и размышляла скорбно. И угодно было Ему показать мне из Страстей своих большее, чем то, о чем слышала я. И разумела я, как Христос в Страстях Своих видел упорствующими против Себя сердца тех нечестивцев и как видел Он, что все члены тела Его, т. е. люди, с великим тщанием низвергают имя Его. И видел Он, как все время стараются они низвергнуть Его, и видел все хитрости, коварства и козни, которые нечестивцы устраивали против Него. И видел все намерения и многие поношения, и гнев, и величайшую ярость их, и видел все приготовления и все мысли их о том, как бы жесточе мучить Его, ибо многообразна была жестокость Страстей Его. И видел Он все казни, оскорбления и весь позор. А душа моя видела о Страстях Его более, чем хочу я сказать.
94. И говорила тогда душа моя: “Святая Мария, мать страдалица, расскажи мне что-нибудь о Страстях благословенного Сына твоего, ибо больше, чем какой-нибудь святой, видела ты из Страстей этих по ревности, которую непрестанно чувствовала ты от твоей любви. Ведь видела ты их очами телесными и
очами духовными пронзительно созерцала, потому что превыше всего возлюбила Его". Снова восклицала душа моя: “Есть ли святой, который сумел бы мне рассказать что-нибудь о Страстях этих, потому что не слышу я ни воспоминаний о них, ни речей, ни рассказов о них так, как видела душа моя, ибо таковы они, что не могу я о них рассказать”. Страсти же Христовы такими видела душа моя, что, хотя святая Мария и видела более другого какого-нибудь святого, никоим образом, как многообразно я разумею, не могла бы она рассказать о них, ни другой какой-нибудь святой. А если бы кто рассказал о них, я бы ему сказала: “Ты Тот, кто перенес их”. Так, увидев Страсти Сына Божьего, была я в большей скорби, чем когда бы то ни было. И не было бы удивительно, если бы уничтожилось тогда тело мое. Ведь и доселе не могу я чувствовать радости, когда вспоминаю о них, и утратила я силу духа, которою обычно была радостна, и долгое время не могла радоваться.
