71. И это состояние больше, чем если стоять у подножия креста с непрестанным воспоминанием, как стоял св. Франциск, хотя часто душа видит и ту и другую ступень вместе, желает видеть мертвую за нас плоть и идти к ней. И величайшая любовь без боли страдания соединяется тогда с радостью.
Однако один раз с этою любовью соединилось воспоминание о неоценимой плате, т. е. о драгоценной крови, которою дано отпущение грехов миру. И удивилась я, как могут быть они вместе. Однако не было там скорби о Страстях. Страсти же — путь и научение, как должна я поступать.
72. Однажды была вознесена моя душа, и видела я Бога в таком свете, в каком никогда раньше не видела я Его; и не видела я там любви, и утратила ту любовь, которую раньше носила в себе, и стала не-любовью. И после этого увидела я Его в некоем мраке; а потому во мраке, что Он — наибольшее благо, коего невозможно ни помыслить, ни уразуметь, и все, что можно мыслить или разуметь, не достигает до Него. И тогда дана была душе вера вернейшая, надежда крепчайшая, уверенность в Боге непрестанная, так что покинул ее всякий страх. И в том благе, что видится так во мраке, собрала я себя всю и стала так уверена в Боге, что никогда не могу сомневаться в том, что Он был во мне вернейшим образом. И во благе том действеннейшем, что видится во мраке, ныне вся надежда моя собрана и верна.
Часто вижу я Бога таким образом и в том благе, о котором нельзя рассказать словами и даже помыслить сердцем; в том, говорю я, благе вернейшем и замкнутом, которое разумею я вместе с таким мраком, вся надежда моя. И в видении все у меня, чем хочу обладать; все знаю, что хочу знать, и вижу там всяческое благо. И душа в видении не может мыслить ни об отступлении от того блага, ни о том, что должно будет потом отступить, но наслаждается невыразимо. И совсем ничего не видит душа, что могло бы рассказано быть словами или даже понято сердцем; и ничего не видит, и видит все, потому что то благо вместе с мраком, и поэтому оно тем вернее и тем более превосходит все, чем больше видится во мраке, и вполне оно сокровенно. И после вижу вместе с мраком, что превосходит оно всяческое благо и вообще все, и что все другое — мрак, а все, что можно помыслить, меньше того блага.
73. Меньше того блага вернейшего даже то, когда видит душа мощь Божественную и когда видит мудрость Божественную, и даже то, когда видит она волю Божественную, которую в другой раз чудесно и несказанно я увидела. Ибо то благо, которое вижу я, есть целое, другие же все — часть. И когда видятся другие, они, хотя и несказанны, но приносят великую радость, изливающуюся в тело. Но когда видим Бог описанным образом во мраке, не приносит Он ни смеха на уста, ни пламени и веры в сердце, ни пламенеющей любви, ибо тело не дрожит, не двигается, не изменяется так, как обычно случается при видении других благ: тело ведь ничего не видит, но душа видит, а тело покоится и спит, и отнимается язык, и ничего тогда говорить не может.
