36. Мучения же и страдания души, которые, говорю я, жесточе и многочисленный телесных, испытываю я от бесов почти постоянно. Не умею я привести другого примера, кроме примера человека, повешенного за шею, который со связанными за спиной руками и завязанными глазами висел бы на веревке на плахе и жил бы, и не было бы ему никакой помощи, никакого облегчения, никакой подпоры. И, говорю я, мучат меня бесы еще отчаяннее и жесточе. [И, как я, писец, слышал и узнал, некий брат минорит, по моему мнению, достойный доверия, очень удивлялся и сострадал, слушая от самой верной Христовой, как и сколь сильно ее мучали. И этот достойный доверия брат видел в откровении, данном ему Богом, как все было истинно и что верная Христова страдала мученичеством страшных страданий больше, чем говорила. Поэтому названный брат постоянно чувствовал к ней сильное и дивное сострадание и веру. А слова, которые я, брат писец, смог спешно и кратко записать, были таковы. Говорила верная Христова:] Вижу я — бесы так вешают мою душу, что, как нет подпоры у повешенного, так не видится никакой поддержки и моей душе, и все добродетели души моей ниспровергаются, а душа знает и видит это. И когда душа видит, что ниспровергаются и отступают от нее все добродетели, а она не может себя противопоставить самой себе, такова мука душевная, что иногда едва в силах я плакать от муки отчаянной и гнева, иногда же плачу безутешно. А иногда такой гнев проникает в меня, что едва я могу удержаться от того, чтобы не растерзать себя; а иногда не могу удержаться от того, чтобы страшно не бить себя. И потому, что била я себя, иногда опухали голова и другие члены моего тела. А когда видит душа, что падают и отступают все добродетели, подымается плач души и взываю я к Богу моему почти без перерыва: “Боже мой, Боже мой, не оставляй меня!”
37. Также другое мучение терпела я от того, что все пороки во мне оживали, а иногда еще оживают и теперь. Не то, чтобы они подчиняли в жизни мой рассудок надолго, — но доставляют они мне и приносят великое мучение. Даже пороки, каких никогда не было в моем теле, приходят в меня и возжигаются, и приносят мне великое мучение. Но не живут они жизнью непрерывной и, когда снова умирают, дают мне великое утешение. Вижу, что предана я многим бесам, оживляющим пороки, которых я страшусь и которые уже умерли, и прибавляющим такие, каких никогда прежде не было. И вспоминая, что Бог был на земле скорбным, презренным и бедным, я желала бы, чтобы все мои беды, если это нужно, удвоились.
