В последующие годы мне посчастливилось заниматься геологическими исследованиями потрясающих ледниковых ландшафтов в других районах Шпицбергена, а также в Канадской Арктике, но на мыс Капп-Лайель мне снова довелось попасть только в 2007 г., ровно 20 лет спустя после той первой экспедиции. За эти годы я сильно изменилась — вышла замуж, сделала научную карьеру, воспитала трех сыновей, пережила смерть супруга — и вернулась сюда другим человеком. Но я была уверена в том, что этот кусочек суши, запечатленный в моей памяти в мельчайших подробностях, остался почти неизменным со времен моей молодости. Действительно, я нашла нашу старую лагерную стоянку — булыжники, которыми мы укрепляли кухонную палатку, по-прежнему лежали там, где мы их оставили. Но почти все остальное изменилось удручающим образом. Наша группа смогла приплыть сюда на катере в начале июня — на несколько недель раньше, чем это было возможно в 1980-е гг., потому что в этом году морской лед не дошел до южной части Шпицбергена. (На самом деле это был первый известный случай в истории, когда легендарный Северо-Западный проход был также свободен ото льда.) Из-за этого белые медведи, которые раньше проводили все лето, праздно дрейфуя на льдинах и охотясь на жирных тюленей, и потому не доставляли геологам больших неприятностей, теперь бродили по берегу и смотрели на нас голодными глазами. Хорошо знакомые мне ледники, некогда стекавшие в долину Чемберлиндален ослепительно белыми массивными толщами, превратились в посеревшие, жалкие подобия самих себя, словно усохшие на своих горных склонах. Почти два десятилетия я читала студентам лекции об изменении климата и могла бы и во сне перечислить все факты и доказательства. Но, увидев своими глазами шокирующие изменения, затронувшие столь близкое мне место, я была потрясена до глубины души: это было все равно что прийти на встречу с близкими старыми друзьями и обнаружить их всех смертельно больными. В том, что Капп-Лайель носил имя первого апостола униформизма, казалось, крылась горькая насмешка: время, на многие века оставившее Шпицберген погруженным в ледяную вечность, возвращалось, чтобы мстительно напомнить о своем существовании.
Перемены, коснувшиеся ледников Шпицбергена, наглядно показывают, что даже самые отдаленные уголки планеты почти у самых ее полюсов тесно связаны с остальным земным шаром через атмосферу. Земля со своей структурой концентрических слоев удивительно похожа на персик: железное ядро соответствует косточке, мантия — мякоти, кора — кожице. Атмосфера же напоминает внешний слой ворсинок на кожице фрукта: в пропорциональном отношении она имеет такую же толщину, простираясь на 480 км над поверхностью Земли, а бóльшая часть ее массы сосредоточена в нижнем 16-километровом слое. Вездесущая, но большей частью невидимая, атмосфера является одним из важнейших благ, предоставляемых нашей гостеприимной планетой своим обитателям. В отличие от атмосфер наших ближайших соседей — чудовищно тяжелой на Венере и почти улетучившейся в космос на Марсе, — которые состоят в основном из углекислого газа и представляют собой немногим более чем застойные вулканические эксгаляции, земная атмосфера с ее смесью азота и кислорода со следовыми количествами СО
