- Сэр Говард!
Он посмотрел по сторонам. Мишки, отужинав, расселись вокруг него, и Толстяк обращался к нему.
- Могу ли я спросить?
- Что угодно? - кивнул Говард.
- Тогда скажите нам, почему вы не замечаете погоды, не интересуетесь видами на урожай, почти не едите и мало спите? Может, вы чем-то заняты?
- Да, я очень занят, - согласился Говард.
- Чем же?
- Я думаю.
- И все?
- И все. Я только думаю.
- О чем же, сэр Говард? - спросила Солнышко, удивленно вскинув брови.
- О Ней.
Говард торжественно посмотрел на своих гостей.
- Я поняла! - воскликнула Солнышко. - Вы влюблены!
- Ты права, моя девочка, - признался Говард, - я действительно влюблен, и если бы вы были так любезны и согласились выслушать меня...
- О чем вы говорите, сэр?! - развел лапы Толстяк.
- В самом деле, - буркнул Ворчун.
- Конечно согласны! - воскликнули одновременно Малыш и Солнышко.
- Говорите, сэр, если это вам облегчит душу, - кивнула Бабушка.
- У нас, у медведей, поступки гораздо более объяснимы, чего не скажешь о людях, - начал Колдун, - особенно когда это касается такого понятия, как любовь, когда человек почему-то теряет способность логического мышления и поддается одним эмоциям, зачастую необъяснимым, что приводит меня в состояние растерянности, смешанной с удивлением.
- Все? - толкнул его в бок Ворчун.
- Что все? - изумился Колдун. - Я начал излагать мысль и мне важно ее закончить, потому что это поможет нам всем понять сэра Говарда. В той книге, которую я забыл дома, есть объяснение тому чувству, которое именуется любовью, но я запамятовал формулировку и хотел бы сейчас попытаться своими словами объяснить вам.
- Может быть, не надо? - довольно выразительно посмотрел на Колдуна хмурый Ворчун.
- Не мешай сэру Говарду, - попросила Солнышко.
- А детям пора спать, - заметил Ворчун.
- Где вы тут увидели детей? - возмутился Малыш.
- Хорошо, хорошо, - поднял руку Говард. - Я могу послушать Колдуна, но уверяю, что о любви никто ничего не знает, кроме меня. Я не стал бы так смело утверждать подобное, если бы не перечитал сотни книг и не убедился, что самые великие авторы имели весьма смутное представление о любви.
- Даже так? - заинтересовался Ворчун.
- Тем более интересно вас послушать, - заявил Толстяк, который про себя удивился, что не хочет есть и спать.
То, что не хотелось перекусить чего-нибудь, объяснялось просто - он только что вышел из-за стола. Но спал-то он когда? Добрый час прошел. В другое время его уже тянуло бы в уютное местечко, а теперь сна не было ни в одном глазу.
