Именно это должно было стать очень важным открытием, но оно потонуло в массе материала, который был опубликован Перро и иллюстрирован зарисовками, сделанными Е. Джулеме после 1872 года. Ровно десять лет спустя немец Карл Хуманн отлил первые рельефы Язылыкая. То обстоятельство, что позднее он мог представить первый точно вымеренный план руин Богазкёя, объясняется отчасти его прежней профессией: прежде чем стать археологом, он был железнодорожным инженером, а впоследствии снискал мировую славу, открыв Пергамский алтарь. В 1887 году Перро вновь обобщил в своем большом сводном труде «История искусства в древности» все, что было открыто в загадочных монументах в Анатолии. Теперь он мог в отношении некоторых изображений и зарисованных групп высказать предположения, которые для других стали очевидностью. Дело в том, что двое американцев в 1870 году после своего путешествия по Сирии сообщили о камнях, покрытых надписями, названных по месту их обнаружения «камнями Гамага». Это должно было стать новой фазой в борьбе за раскрытие тайны руин Анатолии. На самом деле честь открытия таких камней принадлежит не американцам. Их первооткрывателем пыл за пятьдесят восемь лет до этого один из замечательных путешественников XIX века.
В 1809 году бородатый человек в восточном одеянии сел в Мальте на корабль, отправлявшийся в Сирию. Он назвался Шейхом Ибрагимом и выдал себя за купца на службе Ост-Индской компании. Три с половиной года он пробыл в Сирии. Это был самый удивительный из всех купцов, появлявшихся когда-либо между Алеппо и Дамаском. Вместо того чтобы заниматься торговлей, он изучал местные языки, историю и географию, а также Коран и прерывал занятия только ради путешествий: на юг — в «святую землю», на восток — к Евфрату, затем по долине Оронта. Он поднимался на «святую гору» Хор, на которой почил Аарон. Во время одного из путешествий по Нубии он был арестован как шпион, выслан и в конце концов попал в Египет. Один паша подверг его экзамену, призвав на помощь двух арабских докторов, — он должен был доказать свое знание мусульманских законов. Он выдержал испытание так блестяще, что получил разрешение в качестве магометанского паломника совершить четырехмесячное путешествие в Мекку, в «Запретный город», а затем вместе с восьмьюдесятью тысячами других паломников к горе Арафат. С тех пор он по праву носил титул «ходжа». И когда в 1817 году и возрасте тридцати трех лет он умер в самый разгар приготовлений к новому путешествию, его похоронили, как ходжу, на магометанском кладбище, со всеми почестями, подобающими шейху.
