Дороги были расчищены не везде, путешествие отняло больше времени, чем он думал, так что до колонии он добрался только на следующее утро. Февральские снегопады окружили эти места благородным, роскошным даже пейзажем… Хотя осенью, должно быть, это была угнетающая картина: горстка старых, черных от времени домиков и темные стены леса.
Несмотря на базовые меры предосторожности и охрану, колония-поселение все равно была несравнима с настоящей тюрьмой. Сюда отправляли в худшем случае за преступления средней степени тяжести, да и то редко. В основном тут сидели такие, как Елена: нарушившие закон первый раз и не несущие угрозы обществу.
Дорогой внедорожник Севера мгновенно привлекал внимание, на него косились с удивлением и недовольством – причем не только заключенные, но и охранники. У последних недовольства было даже больше. Должно быть, решили, что проверяющего прислали, московские номера на это намекали. Но останавливаться или собираться у машины никто не решился, тут все спешили по своим делам.
Севера это внимание не смущало. Он легко игнорировал людей, если они не были опасны или интересны.
Он не видел смысла откладывать главную цель своего визита, поэтому сразу направился к зданию администрации. Начальник колонии мог бы устроить демонстрацию власти, заставляя Севера ждать в холодном коридоре, но не стал опускаться до такой мелочности. Гостя из Москвы он принял сразу.
Колонией управлял мужчина лет пятидесяти, военной выправки, мрачный, всех разглядывавший исподлобья. Это не было очередным знаком недовольства, скорее, общей привычкой. Он гармонично смотрелся в просторном и пустом кабинете, обставленном еще по советскому стандарту. Из новых вещей здесь был только компьютер, да и то выключенный.
– Я уже знаю, зачем вы приехали, – заявил начальник колонии, без лишних сомнений опуская приветствие.
В его кабинете было не так холодно, как в коридоре, но Север довольно быстро пожалел, что снял куртку. Начальник колонии, носивший стандартную форму, на холод не реагировал.
– Из-за Елены Рязановой.
– Само по себе это бы ничего не объясняло, но мне известно, что она натворила. Я послал данные по ней в полицию. Так что я не хочу знать, почему она нужна.
– Но что-то знать вы явно хотите, – заметил Север.
– Зачем вам она? Вы кто ей вообще?
– Ей – никто. Я частный детектив, нанятый друзьями ее жертвы, – убежденно солгал Север.
В Москве такая версия у него бы не прокатила. Его слишком часто показывали по телевизору, интервью с ним ставили в журналы и на интернет-сайты. Даже те, кто от современного искусства был далек, слышали его имя, пусть и не зная, чем именно он занимается.
