Вот тогда и началась охота на неродившегося дракона. Итамар, чьи старые кости уже дребезжали от сильного северного ветра, был вынужден день и ночь следить за Бернис. Несколько раз дракониха замечала плешивого ворона и тогда Итамар был на волосок от гибели. Один раз он не успел увернуться от драконьего хвоста и остался жив только потому, что улетел в густой куст дикой смородины, который несколько смягчил удар.
Поначалу Итамар проклинал свою судьбу, которая уготовила ему на старости лет превратиться в наемного политического убийцу. Но, отведав в один прекрасный день вкус королевской драконьей яичницы, он больше уже не роптал.
...Теперь прекрасные дни кончились. Итамара обвели вокруг пальца. Проклятый сын Элдуина все-таки родился. Ворон не мог ума приложить, где Бернис на этот раз удалось запрятать злополучное яйцо. Нахохлившись, он сидел на ветке старого дуба, откуда открывался прекрасный вид на Королевство Драконов. В небе виднелись сигарообразные силуэты его обитателей, озабоченно снующих вокруг пещеры своего короля. Итамар щелкал клювом и бормотал себе под нос:
– Это чушь. Глупая Бернис не могла оказаться хитрее меня. Может, этот ребенок – вовсе не ее? Она могла взять детеныша другой драконихи и соврать Элдуину, что сама родила его...
Некоторое время Итамар молчал. Несмотря на общее физическое недомогание мозги его работали исправно. Поэтому он понял, что говорит глупости. Бернис никогда не стала бы обманывать короля.
Размышления Итамара прервал резкий шум над головой. Что-то тяжелое ударилось о ствол дуба. Ворон громко каркнул и перескочил на другую ветку с более густой кроной. Тут он огляделся и заметил внизу корявую приземистую фигуру гнома. В руке тот держал жменю камней.
– Ты что, волчьих ягод объелся, О’Столоп? – прокаркал из укрытия Итамар. – Чуть не попал в меня!
– Какая жалость! – искренне огорчился гном. – Если бы я в тебя попал, герцог Икторн разрешил бы мне съесть две порции похлебки, которую сварят из тебя.
– Ты дурак! – раздался скрипучий голос Итамара. – Герцог говорил, что я – священная птица! Тот, кто съест меня, покроется фурункулами и умрет!
– Так я тебе и поверил! – захохотал гном. – Сегодня герцог говорил совсем другое. Он сказал, что ты – дармоед, и что от тебя проку еще меньше, чем от нас, гномов! Так что не каркай, а лучше повернись так, чтобы мне было удобнее попасть тебе в голову!
О’Столоп швырнул наудачу еще несколько камней, которые пролетели высоко над Итамаром, не причинив ему никакого вреда.
