Это единственный способ заставить чайник закипеть. Если только он заметит, что вы нетерпеливо ждете, чтобы он закипел, – он даже и зашуметь не подумает. Надо отойти и приступить к еде, как будто вы и не собираетесь пить чай. Ни в коем случае не следует оглядываться на чайник, тогда вы скоро услышите, как он фыркает и плюется, отчаянно желая напоить вас чаем.
Если вам очень некогда, то неплохо вдобавок громко переговариваться друг с другом о том, что чай вам вовсе не нужен и что вы и не помышляете о чаепитии. Вы располагаетесь невдалеке от чайника так, чтобы он мог вас слышать, и громогласно заявляете: «Я не хочу чаю; а ты, Джордж?» Джордж кричит в ответ: «Да ну его, этот чай, выпьем лучше лимонаду, – чай плохо переваривается». После таких слов чайник немедленно начинает кипеть ключом и заливает спиртовку.
Мы применили эту невинную хитрость, и в результате, когда другие приготовления к ужину были закончены, чай уже ждал, чтобы мы его выпили. Мы зажгли фонарь и сели ужинать.
Как мы ждали этого мгновенья!
В течение тридцати пяти минут на всем протяжении лодки от носа до кормы и от одного борта до другого не раздавалось ни звука, если не считать позвякиванья посуды и непрерывного чавканья четырех пар челюстей. Через тридцать пять минут Гаррис сказал: «Уф!» – и, вытянув левую ногу, поджал под себя правую.
Еще через пять минут Джордж тоже сказал: «Уф!» – и швырнул свою миску на берег. Три минуты спустя Монморанси впервые после нашего отъезда выказал признаки примирения с действительностью и повалился на бок, вытянув лапы. А потом я сказал: «Уф!» – и откинулся назад и крепко стукнулся головой об одну из дуг; но это не испортило моего настроения – я даже не ругнулся.
Как хорошо себя чувствуешь, когда желудок полон. Какое при этом ощущаешь довольство самим собой и всем на свете! Чистая совесть – по крайней мере так рассказывали мне те, кому случалось испытать, что это такое, – дает ощущение удовлетворенности и счастья. Но полный желудок позволяет достичь той же цели с большей легкостью и меньшими издержками. После обильного принятия сытной и удобоваримой пищи чувствуешь в себе столько благородства и доброты, столько всепрощения и любви к ближнему!
Все-таки странно, насколько наш разум и чувства подчинены органам пищеварения. Нельзя ни работать, ни думать без разрешения желудка. Желудок определяет наши ощущения, наши настроения, наши страсти. После яичницы с беконом он велит: «Работай!» После бифштекса и портера он говорит: «Спи!» После чашки чая (две ложки чая на чашку, настаивать не больше трех минут) он приказывает мозгу: «А ну-ка воспрянь и покажи, на что ты способен. Будь красноречив, и глубок, и тонок; загляни проникновенным взором в тайны природы; простри свои белоснежные крыла – трепещущую мечту и богоравный дух – и воспари над суетным миром и направь свой полет сквозь сияющие россыпи звезд к вратам вечности».
