— Вы что же творите, бездельники? А ещё пионеры! Зачем банку на провода забросили?
Лёвка сразу прыгнул в кусты. Клим обернулся.
На дорожке стоял человек в брезентовой куртке, перетянутой широким поясом, и с железными кошками на плече.
— Это не мы, дядя. Мы только хотели сбить её, чтобы не получилось короткого замыкания.
Человек внимательно посмотрел на Клима, засмеялся и похлопал его по спине:
— Тогда — другое дело. Только так разве собьёшь? Скорее всего провода оборвёте.
Он бросил кошки на траву, достал из кожаной сумки нож и ушёл в заросли кустарника.
На дорожку выполз Лёвка.
— Иди, не бойся, — позвал Клим. — Смотри-ка. Давай примерим.
Мальчики стали разглядывать и ощупывать кошки, попробовали их надеть.
— Я, когда вырасту, буду монтёром. Мне выдадут такие же, — сказал Клим.
Вернулся монтёр. В руках у него был длинный гибкий прут наподобие удилища. Монтёр ловко подцепил банку этим прутом и снял её с проводов, а прут отдал мальчикам.
— Возьмите. Пригодится для рыбалки.
Ребята шли и смотрели вверх. Пусть только попадётся ещё одна банка, теперь есть чем снять её.
Но банок больше не попадалось, а провода уходили всё дальше. Вот они вывели на шоссе, смешались с другими проводами и потянулись над асфальтовой лентой к городу.
На обочине дороги стоял мотоцикл — синий с красным. Заднее колесо было снято, перед ним сидел на корточках лейтенант милиции с закатанными по локоть рукавами гимнастёрки.
— Здравствуйте, товарищ Щепкин, — сказал Лёвка.
А Клим спросил:
— Что у вас случилось?
Щепкин заправлял в покрышку новую камеру. Старая валялась в сторонке.
— Да вот, «вредителя» поймал. — Он показал ребятам острый гвоздик. — На шоссе валялся, а я наехал.
Потом он вынул из коляски мотоцикла насос. Мальчики одновременно протянули руки.
— Дайте мы покачаем!
— Ну, покачайте. Только я сначала заверну золотник. Видите, пружинка с проволочкой. А вот колпачок с двумя усиками — этими усиками я заворачиваю золотник в вентиль камеры. Вот так. Теперь можно накачивать, воздух не выйдет.
Мальчики взялись за дело, а Щепкин расстегнул ворот гимнастёрки с белым подворотничком, обтёр носовым платком лицо и шею, потом присел на край канавы и закурил. Мимо пронеслась «Победа», Щепкин погрозил пальцем водителю, и тот поехал тише.
Клим шепнул Лёвке:
— Я, когда вырасту, буду автоинспектором. И мне дадут мотоцикл с коляской.
Сначала показалось, что качать напеременку — по десяти раз каждый — легко: не успеваешь уставать. Но постепенно становилось всё труднее давить на ручку насоса. А после семидесятого раза мальчикам пришлось качать вместе. Тогда Щепкин сменил их. Он качнул ещё раз тридцать, потом ударил молотком по покрышке так, что она зазвенела.
