При этом, он ничего так и не сказал о том, откуда сам знает, где находятся эти препятствия, которые обходит. Не первый, и не второй раз он тут ходит, понял я, чтобы там не говорил нам. Вот так легко передвигаться, возможно, лишь по очень знакомому маршруту.
Через часа четыре мы решили сделать привал. Вернее, решила Изабелл, заметив, как сдал наш проводник. Сначала он перестал насвистывать. На что мы не обратили должного внимания. Затем темп, изначально набранный им, начал понемногу замедляться. Следом, до сих пор молчаливый, Вадим принялся ругать себя, нас и весь свет. Делал он это шёпотом. Но слух у Вестников ещё лучше, чем обоняние. И вот, когда он начал сбиваться с ноги, моя жена решила, что пора подзарядить его батарейки.
Мы примяли траву в радиусе метров трёх, подняв тучу мошкары, с остервенением набросившуюся на нас. И если прокусить обычной мошке кожу Вестника ещё тяжелее, чем пробить её же пулей, то наш пленник в мгновение оказался покрытым маленькими пятнышками следов ненасытности местных насекомых.
— Плохое место, — отмахиваясь от очередной мухи, сообщил нам старшина.
— Ради тебя же, — пожал я плечами.
Вадим демонстративно вытянул в мою сторону обкусанные руки.
— Ради себя я мог выпить и на ходу, — проворчал он. — А место это не для остановки. Чертей вокруг полно. Тут их плантации неподалёку.
— Черти? — подняла брови Изабелл.
— Местные наркоманы, — поторопился объяснить я.
— В обжитые места они не суются, — добавил Вадим, — но за свои огороды станут драться не хуже егерей.
— Сдались нам их огороды, — фыркнула Леди.
— А это вы уже им объясните, — сдавленным голосом прохрипел старшина.
Позади него на корточках сидел тощий гомункулус непонятного пола с длинными спутанными волосами. И он держал у горла нашего проводника вполне себе острый тесак. Уж степень наточенности холодного оружия я хорошо могу определить и, не дотрагиваясь до жалящего лезвия.
Первое, что я подумал — это странно, что ни я, ни Изабелл не услышали их. Второе я подумать не успел, ибо и мне к горлу приставили что-то острое и холодное. И жена оказалась в том же положении. А вокруг шумела под ветерком трава.
Старею. Через ветерок и шорох травы не услышать приближение врага. Или думал не о том. Тоже можно понять. Опасных врагов в этом мире у меня попросту нет. Позволил мозгу расслабиться немного, и тут же получил урок. Если бы это произошло в моём мире, которого больше нет, я бы последние секунды жизни, пока захлёбывался своей кровью, проклинал бы свою беспечность. Но это не мой мир. Хотя, приходилось делать поправку на то, что Вадим не Вестник, и его горло реально могут перерезать.
