— До того, как мы повидали главу гильдии Лина, я знал только то, что нищий вовсе не нищий и убит он был в каком-то другом месте ударом по затылку, возможно, цветочным горшком, на что указывали мелкий песок и белая пыль. Потом, во время беседы с Айном, я на мгновение заподозрил, что в этом преступлении замешан глава гильдии. Он ни слова не сказал об исчезновении Вана, когда приходил с поздравлениями, а позже мне показалось странным отсутствие у него интереса к тому, что именно произошло с Ваном. Но вскоре я понял, что Лин просто относится к тому неприятному типу людей, которые не проявляют ни малейшего участия в делах своих слуг, да еще он был недоволен тем, что я нарушил его семейный праздник. А вот рассказанное о Ване управляющим довольно ясно осветило предшествующие события. Выяснилось, что семейная жизнь Вана рухнула, так как он промотал свое состояние, виной чему, по утверждению ревнивой жены Вана, было увлечение женщиной. Отсюда я сделал вывод, что Ван с головой увлечен известной куртизанкой.
— А почему не какой-то приличной девушкой или женщиной, а то и простой потаскушкой? — возразил старшина.
— Будь это приличная женщина, Вану не пришлось бы истратить на нее свой капитал; он мог бы просто развестись и взять в жены свою возлюбленную. А будь она простой шлюхой, он выкупил бы ее за умеренную сумму и поселил поблизости — без малейшего ущерба для своего капитала и общественного положения. Нет, я был уверен, что пассия Вана — знаменитая столичная куртизанка, способная выжать из любовника все, а затем бросить его и переключиться на следующего. Но я предположил, что Ван заартачился, когда его отшвырнули, будто сладкую тростниковую жвачку, и устроил скандал. В результате она сбежала из столицы в Пуян, чтобы здесь возобновить свою игру. Ведь она прекрасно знала, что в этом округе проживает множество богатых купцов. Я допустил, что Ван выследил ее здесь и вынудил согласиться со своими регулярными посещениями, угрожая в противном случае разоблачить ее бессердечные делишки. В конце концов, после того, как она подцепила моего глупого коллегу Ло, Ван принялся ее шантажировать, потому-то она и убила его.
Он вздохнул и добавил:
— Теперь мы знаем, что дело обстояло совершенно иначе. Ван принес ей в жертву все, что у него было, и даже свое ничтожное жалованье наставника он тратил на орхидеи для нее. Он вполне довольствовался позволением видеть ее и говорить с ней каждую неделю — переживая несколько часов унижения и разочарования. Иногда, Хун, безумие человеческое порождается такой глубокой и отчаянной страстью, что это придает несчастному какое-то трогательное величие.
