— Мен Лэн оказался толковым покупателем, хотя и писал стихи, — не удержался Ма Жун. — Красивая, покладистая девчонка, которая заботится о тебе — что может быть лучше.
Ивовая аллея сузилась, превратившись в тропинку. Она петляла среди высоких дубов в густом кустарнике, говорившем о близости болота, что начиналось за Кварталом Ив.
Четверо всадников спешились перед грубо сработанной бамбуковой калиткой. Оба стражника, распахнув створки, замерли, приветствуя входящих. Прежде чем войти, судья Ди оглядел сад. Он содержался далеко не идеально. Цветущие кустарники, окружавшие пруд, росли без всякого ухода, но придавали месту какое-то первобытное очарование. Несколько стрекоз лениво порхали над большими листьями лотосов, распластавшимися на водной глади.
— Мен Лэн очень любил этот сад, — заметил Юань Кай.
Судья кивнул. Он смотрел на горбатый мостик, который был перекинут над водой к открытому со всех сторон восьмиугольному павильону. Тонкие колонны поддерживали остроконечную крышу, покрытую зеленой черепицей. За прудом, в глубине сада, судья увидел приземистую деревянную постройку. Ее тростниковая крыша была почти скрыта листвой высоких дубов, растущих за домом.
Зной усиливался. Судья Ди вытер пот со лба и прошел по узкому мостику, остальные последовали за ним. Для четверых маленький павильон оказался слишком тесен. Судья Ди некоторое время разглядывал лежащую в бамбуковом кресле щуплую фигурку, одетую в простую домашнюю рубаху небеленого полотна. Затем он ощупал плечи и обмякшие руки мертвеца. Выпрямившись, судья заговорил:
— Тело только начало коченеть. В такую жаркую и влажную погоду трудно определить время смерти. Во всяком случае, после полуночи.
Он осторожно вытащил нож из груди мертвеца и долго разглядывал длинное, тонкое лезвие и плоскую костяную рукоятку.
Ма Жун скривил губы.
— Он не слишком нам поможет, ваша честь. Такой дешевый нож можно купить в любой скобяной лавке.
Судья молча протянул ему орудие убийства. Ма Жун обернул нож бумагой и спрятал в рукаве, а Ди снова повернулся к убитому. У поэта были длинные, косматые усы и седая козлиная бородка. Судья дал бы ему около шестидесяти лет. Он взял со стола большой кувшин и потряс его. Вина там оставалось совсем немного. Тогда он поднял чашку для вина, стоявшую рядом с кувшином, и осмотрел ее. Когда он прятал чашку в рукав, вид у него был озадаченный. Судья обратился к начальнику стражи:
— Вели своим людям смастерить из веток носилки и отнести тело в суд на вскрытие. — Затем он повернулся к Юань Каю. — Вы можете посидеть на той каменной скамье у изгороди, господин Юань. Я ненадолго.
