— Да не тронем мы водку!
— Паша! — Конев всхлипнул, дёрнул головой. — Слава!..
Он застыл в готовности шагнуть вперёд, броситься в воду, догнать пузырь и… В левой руке он цепко держал бутылку. И не пошевелился, пока сморщенный пузырь не пропал из вида за кустами. Водка в бутылке успокоилась, замерла чёрная линия её поверхности.
— Мне Виктор рассказал о ваших разговорах, — начал Павел и указал пальцем на Конева, — я не согласен. Какой он шизофреник? Просто животное. И есть такие животные, которые в минуту опасности замирают! Как Конев сейчас.
— Так у них окраска под окружающее, и попробуй отличи от камня или сучка! Этот-то как на ладони! Эй!
Конев не шевелился.
— Видишь? У него отсутствует инстинкт самосохранения. Он не животное, а учёный.
Павел радостно вытянул шею, поскрёб пальцами голую грудь и с удовольствием посмотрел на меня. Потом поднял из-под ног камешек, запустил им в Конева.
— Отомри!
Усмехнувшись, Конев отправился к лежащей палатке. Там прямо из горлышка глотнул водки и закурил. Облачко дыма задрожало в воздухе и исчезло в кустах.
— А вот, — Павел уверенно подошёл к Коневу и задрал ему верхнюю губу, — смотри, Слава, какие фиксы!
Конев дёрнулся, отскочил в сторону, левый ус у него топорщился. Челюстью и горлом он сделал такой звук, будто собирался лаять.
— Чтобы их вставить, Саша восемь зубов выдрал! Одновременно!
— Восемь! — Я невольно всплеснул руками.
— Сначала у него жена зубы вставила, Саша звал смотреть, да я не пошёл. А потом ему велела. Я и возил на удаление. А на обратном пути, возле пруда, Саша говорит: стой, подышим. А осень была, правда, Саша?
Мерно шагая по щебню, Конев не отвечал.
— Остановились мы, Саша подошёл к воде, дышит. Нагнулся руки сполоснуть и как встал буквой «г» на берегу, так головой в пруд и воткнулся.
Конев ещё раз повёл челюстью, будто собирался лаять, но сдержался.
— Воткнулся и стоит! Ну, я к нему. А он, веришь ли, Слава, сам собой встал обратно. Мокрый, голова в песке, и говорит: «Хывой!» В смысле, живой. И посмотрел на меня! Слава, это был единственный случай, когда Саша посмотрел мне в глаза! Саша, ты помнишь?
Конев повёл челюстью, визгливо зевнул, втянул в себя воздух расширенными ноздрями.
— Я его тогда умыл, в машину отвёл. А на заднем сиденье лежит пустая фляжка из-под водки — он её втихаря через соломинку-то и высосал. Привожу его домой, жена дверь открывает, а он — хывой!
Он опять задрал Коневу верхнюю губу.
— Пожелтели, правда, но это от курения.
