В нетипичной для себя манере Элис пропускает мимо ушей мою колкость.
– Как прошел первый день программы? – продолжает она расспрашивать.
Что я могла бы ответить?
«Знаешь, если честно, сплошной стресс, потому что у всех остальных ребят уже есть свой классный стиль и опыт. Они обладают уникальным художественным видением, а я лишь пытаюсь перейти от мультяшного стиля к чему-то серьезному и понимаю, что того, чему меня учили, недостаточно. Вдруг ты была права с самого начала? Быть профессиональным художником – огромный труд, и я всегда была готова трудиться. Только вот становится все очевиднее, что мои способности в лучшем случае чуть выше среднего. А если одного труда недостаточно?»
Но я отвечаю:
– Хорошо!
Ее выражение лица говорит мне, что это был неправильный ответ.
– Хорошо? – повторяет она. – Я пришла узнать, как прошел твой день, как тебе программа, ради которой мы пересекли половину земного шара, а ты мне отвечаешь «хорошо»?
– А я не заставляла тебя ехать со мной. И уже не раз давала тебе это понять.
– И все же я здесь и спрашиваю у своей дочери, как прошел ее день.
– Было очень трудно, ясно? Я привыкла рисовать в мультяшном стиле. И многих вещей не умею, а у большинства студентов все отлично получается.
Ей требуется время, чтобы осознать: я только что поведала ей некоторые подробности из своей жизни.
– Может быть, это тот самый звоночек, сообщающий о том, что творчество лучше оставить для хобби.
В груди у меня вспыхивает ярость, которую я так тщательно сдерживала. Вот почему я не хотела с ней ничем делиться.
– Мам, мне не нужны сейчас от тебя советы, – как можно спокойнее произношу я. Если начну кричать, то проиграю этот спор. – Для этого у меня есть подруга. – Я показываю на письмо, которое пишу Лене. – Мне нужны люди, которые действительно уважают то, чем я занимаюсь, и понимают, насколько это тяжело.
Мама открывает рот, и в эту секунду мне неясно, чего ждать: гнева или извинений. Возможно, она и сама не знает. Но тут открывается дверь, и в образовавшуюся щель просовывается голова Эвелин.
– Простите, что прерываю вас, дорогуши. Элис, милочка, мне нужна твоя помощь внизу.
Как раз вовремя. Не удивлюсь, если все это время Эвелин стояла под дверью и подслушивала наш напряженный разговор, выжидая подходящий момент, чтобы увести мою маму, прежде чем мы обе вспыхнем как сигарета и бензоколонка.
Мама кивает и выходит за Эвелин.
Два дня. Еще каких-то два дня, и мама улетит в Чикаго.
