– Потихоньку заканчиваем, – несколько часов спустя говорит нам Айне, выключая музыку.
Под ногами кружит и трется Варфоломяу, словно таким образом выпрашивает награду за то, что не отвлекал нас от работы.
Моя картина не идеальна, но определенно хороша. Приятно выйти из зоны комфорта и нарисовать что-то, что действительно может украсить музей, а не только страничку на «Тамблере». Никогда раньше я не работала с абстрактной живописью. А теперь с каждым ударом сердца проговариваю про себя слова Деклана, особо выделенные им: структура, пространство холста, контраст, композиционный центр. Слова, которые раньше были непонятными и сбивали с толку, теперь обрели смысл. Я мысленно возвращалась к тому, что испытывала рядом с Каллумом, и выплескивала эти эмоции на холсте. Может, это и значит быть художником. Возможно, у меня все получится.
Позади нас расхаживает Айне и комментирует наши работы. Тесс порвала старые газеты и, приклеив кусочки на холст, покрыла краской. Тем самым ей удалось создать интересную фактуру.
– Чудесно, – замечает Айне. – Очень хочу посмотреть, что у тебя получится.
Тесс вся сияет. У нее хорошая работа, но мне на самом деле не терпится услышать, что же Айне скажет, подойдя ко мне. Мой прогресс очевиден. Это лучшее, что я сотворила за время пребывания здесь. Мне казалось, будто моя кисть движется сама по себе, смешивая цвета и создавая узоры, о которых я даже не помышляла до этой программы.
– Нора, – начинает Айне и сглатывает. – Хм.
Ее бусы угрожающе позвякивают. Кто-то откашливается.
– Что скажете? – спрашиваю я.
– Ну. Мне кажется, можно добавить немного глубины.
Глубины? Это она о чем? Это же абстрактная картина. Какая еще глубина?
– Это абстракция, – поясняю я.
– Да, я вижу.
Я не отвечаю, и она продолжает:
– Я вот что тебе скажу: если ты действительно хочешь в будущем добиться значительных успехов в своем творчестве, то тебе придется пожертвовать быстрыми результатами ради создания чего-то более стоящего, требующего больше времени.
Тесс сочувственно глядит на меня, и мне хочется врезать ей. Мне хочется врезать каждому.
– О… – все, что мне удается из себя выдавить.
– Но это неплохо! – быстро добавляет Айне при виде моего лица. – Просто, на мой взгляд, тебе стоит определиться, каким именно художником ты хочешь быть.
– О… – повторяю я.
– У меня предчувствие, что ты не сумеешь максимально развить свой творческий потенциал, если и дальше будешь воспринимать искусство так… линейно.
