— Будь здоров, Али-Баба, — тяжело дыша, произнесла Светлана.
Через несколько минут из ворот, ведущих во двор с праздными девицами, выскользнула женская фигура, с головы до пят закутанная в глухую темно-коричневую бурку, которую удерживали изнутри окровавленные пальцы со сломанными ногтями.
5
Черная тень на стене была неподвижна. Виктор все всматривался и всматривался в нее. Нет, это не походило на оптический обман.
— Кто ты? — крикнул он.
Только пещерное эхо ответило множеством голосов: «Кто ты… Кто ты… Кто ты… Кто ты?..»
Но тень продолжала наблюдать за ним.
— Кто ты? Выйди на свет, если не боишься!
— Ты сам боишься, — был ответ.
— Я никого не боюсь, — засмеялся Виктор. — Я же не ребенок.
— Меня боятся все. Все, кто приходит сюда, — ответил все тот же надтреснутый старческий голос.
Виктор заметил, что раскатистое эхо почему-то пропало.
— Ну, я — не все, — продолжил он вслух. — Я цивилизованный человек и знаю физику. Большую тень может отбрасывать даже мой ботинок, смотря куда его поставить. Выходи и покажись.
Тень на стене стала увеличиваться, заливая собой все бугристое пространство, а потом вдруг исчезла. На середину подземного зала вышел старик, по виду лет восьмидесяти. Его бронзовый загар никак не подходил подземному жителю. Облаченный в серый хитон старец неопределенной национальности, со всклокоченными седыми кудрями и длинной белой бородой, имел на удивление белые и ровные зубы.
«Ишь ты! Наверное, к дантисту ходит каждый месяц», — подумал Виктор.
— О каких глупостях ты думаешь, чужестранец? — гневно молвил старик и вдруг добавил: — Исследуйте писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют обо мне. Но вы не хотите прийти ко мне, чтобы иметь жизнь.
— Не юродствуй, старец, — парировал Виктор, — это ведь не твои слова. Это говорил Иисус своим ученикам.
Яркие карие глаза старика смотрели будто бы сквозь журналиста. Только тут Лавров увидел, что лицо этого человека совершенно не старческое. Подумалось, что если бы сам Виктор отпустил такую шевелюру и бородищу, неизвестно, кто из них выглядел бы старше.
— Да-да, — засмеялся странный хозяин пещеры, словно прочитав мысли Виктора, — когда со мной это случилось, я тебе в сыновья годился.
— Не понял. Что случилось? Кто ты, старик?
Седовласый улыбнулся:
— Я тот, кто ждет прихода равви, но никак не дождется.
— Отлично, кто же твой равви? — продолжал Виктор, даже не понимая, что владеет арамейским языком не хуже родного.
