– А что мальчик? – спросил Хранитель, с усилием разгибаясь. Он протянул руку и слегка потрепал Ултера по голове. – Вот я побывал давным-давно в Городе мертвых, и костлявая с тех пор все не могла меня найти. Кто знает, может, и тебя ждет долгая жизнь, правнучек?
– Я еду в Город мертвых… – прошептал Ултер.
Из-за поворота показалась поляна перед Ойдеттой. Ожидающие их на околице мальчишки и девчонки, подпрыгивая и взмахивая руками, наперегонки бросились к повозке.
Скрип-скрип!
Дом на колесах скрипит, –
танцевали и пели на обочине босоногие сорванцы, тыча пальцами в повозку.
Слышишь?
Скрип-скрип!
Правосудие не за горами! –
понеслась незатейливая детская песенка в голубое небо, где продолжала расти над горами зловещая темная туча.
Атриан
Олтер
Из-за драки дом толком осмотреть так и не успели – гордые горцы надменно повернулись спиной к малолетним невежам и зашли в ту дверь, откуда только что вывалились. Незаметно для окружающих меня подталкивали вперед.
Едва вошли в дом и захлопнули дверь, как Барат бросился к окну. Встав в темный угол, он уставился во двор. Я сунулся к нему, но места не нашлось, а показываться в освещаемом проеме не хотелось. Да и Барат цыкнул недовольно.
– Стоят. Рыжие обормоты руками размахивают, а твоя девчонка их отчитывает.
– Она не моя, – буркнул я.
Вот умник! Я тоже хочу посмотреть.
– О какая! С характером. И ногой притопнула, – восхитился горец.
– Бой-баба! – весело согласился Йолташ. – Кто она? – спросил он меня.
– А ты что, не слышал? – удивился я.
Йолташ виновато пожал плечами.
– Хотя, конечно, – насмешливо сказал я. – Как вам услышать? Выскочили вдвоем, глаза выпученные, с мечами наперевес – как на лютую сечу. А тут детишки на кулачках…
– Да мы думали, опять покушение… – донеслось со стороны окна от Барата.
Вот я балда! Парни переживают, а я зубоскалю. И курсов бодигардов они не кончали – потому как нет здесь таких курсов. Хотя… надо бы узнать – а вдруг…
– Девчонка решительная, – согласился Остах. – Вся в мать пошла. Матушка у нее та еще…
– И кто ее мать? – спросил Барат.
– Известно кто. Сиятельнейшая Элса Эттик, жена сиятельнейшего Сивена Гриса.
– Так она что – дочка наместника? – присвистнул Барат. – Ловко!
– Что же получается?.. – задумчиво протянул я, дурачась. – Мама – сиятельнейшая, папа – сиятельнейший. Мне ее сиятельнейшей Наулой звать, что ли?
Все представили маленькую пигалицу в запачканном хитоне с ободранной коленкой, непослушной челкой на лбу и дружно расхохотались.
