Леший странно посмотрел на меня, не оценив юмора.
— На прошлой неделе завезли отвратительную соляру. Разбавили, заразы, нюхом же чую, бодяга бодягой, ну а нюх у меня хоть куда.
— Знаю, батенька, — охотно согласился я. — Уж точно не солярку нюхать.
— Ты мне не тычь, ишь каков сопляк! Батенькой будешь отца своего называть, чертяку!
О нюхе леших я знал не понаслышке. У этих старожилов лесов, на вид совершенно нелепых стариканов были обострены чувства. Так, если в одном конце леса падал жёлудь, то леший из другого конца слышал этот звук на огромном расстоянии и мог безошибочно определить, с какого дерева упал жёлудь, в какое время и даже был ли он спелым.
По роду своей деятельности я знал, что частенько лесничие охотно сотрудничали с полицией и жандармерией, участвовали в поисковых операциях, порой оказывая бесценную помощь. Но лешего-извозчика я видел впервые. Старик будто бы прочитал мои мысли.
— А кто, по-твоему, сюда работать пойдёт? Вокруг за много километров ни души, — как-то обиженно пробормотал он. — Вот и заставляют старика пахать, а хоть бы одна падлюка спросила, оно мне вообще надо? Я пока на все ваши дела ведусь…
Леший запнулся, внимательно посмотрел на меня и недоверчиво спросил:
— А твои-то приятели рогатые в курсе, что ты здесь шляешься?
Его слова растаяли в звуке заведшегося мотора. Я перепачкался в масле — мотор нещадно сопливел, выдавливая всевозможные сальники и прокладки. Старина-леший то ли не видел этого, то ли вообще не придавал значения своевременному ремонту служебной техники. Оставалось разве что удивляться, как этот мотор вообще до сих пор работает в таком убогом состоянии.
— Вам бы сдать двигатель в автосервис, — заметил я.
Леший только отмахнулся. Судя по всему, действительно ненавидел свою работу и был не прочь доломать чудо-самокат окончательно, своими руками.
— Залезай, долго будешь стоять? — недовольно фыркнул он. Хозяин леса даже не поблагодарил меня за помощь. — Ты своим чертям столичным рассказывай о том, что и где чинить, а меня учить не надо. Достало всё, так кому хочешь и передай.
Я слушал тираду лешего и не понимал, о чём он говорит. В который раз лесничий связывал меня с какими-то чертями. Видимо, будет лучше уточнить у возбуждённого старикана прежде, чем мы тронемся. А то мало тут маньяков…
— Вы, наверное, перепутали меня с кем-то? — спросил я, с порога отвергая версию, что познакомился с убеждённым лесным расистом, ненавидевшим чертей.
