.
Панегирик в адрес главного героя сменяется публицистически-обличительными и зачастую бездоказательными сентенциями в адрес Советской власти (см., например, с. 68, 71 (т. 1), с. 542–543 (т. 2) — здесь Ленин и Сталин именуются двумя «маниакальными мстителями»)[220].
Оставляют у читателя чувство недоумения и фигурирующие на страницах книги нелогичные аргументы. Например, на с. 71 (т. 1) в качестве аргумента в пользу одновременного окончания юридического факультета Санкт-Петербургского университета Букейхановым и Ульяновым приведен не официальный документ, а некое интервью человека (чье имя мало что говорит читателю), записанное казахским радио «после возвращения из ГУЛАГа в Караганды». Видимо, прозорливый читатель должен угадать, когда произошло это событие и как оно может служить объективным доказательством.
Нелогичность аргументации присутствует и в более серьезных сюжетах: всеми силами подчеркивая «имперско-колониальную» сущность российской власти досоветского и советского периодов, ее стремление всеми силами задавить казахскую интеллектуальную элиту, Аккулы тем не менее на страницах 28–29 (т. 2) с гордостью перечисляет неединичные имена казахских интеллигентов, получивших возможность в годы «кровавого царского режима» свободно учиться «в вузах и средних учебных заведениях Семипалатинска, Омска, Томска, Москвы, Санкт-Петербурга».
Идеологический ориентир на Японию, активно продвигавшую в первой трети XX века идеи объединения тюркского мира под своим началом и началом Турции, а также подчинение интересам масонских орденов, руководимых досточтимыми мастерами, нередко располагавшимися за пределами Российской империи. — все это трактуется автором в комплиментарном ключе. Хочется задать вопрос: если бы в современном Казахстане действовали лидеры, имевшие «поводырей» среди зарубежных коллег, то как бы на это смотрели государственные структуры? Вряд ли бы они бездействовали или восхваляли их деятельность.
Задача автора, увы. зачастую сводится к тому, чтобы заклеймить и обличить советское наследие ровно с той же силой, как это делали советские идеологи и ангажированные ученые, только поменяв полярность. Фактически признавая стремление одной из организаций бывших алашордынцев «Алка» к подготовке вооруженного восстания, Аккулы заявляет, что активисты данной организации поставили такие цели из «опасения о тайных замыслах вождей советской власти по уничтожению автономной самостоятельности национальных республик, прежде всего Казахстана» (т. 2, с. 600–601). Оставим на совести автора заявление о замыслах ликвидации Казахстана как республики, поражает другое: как могли рядовые члены «Алки» знать о неких «тайных (!) замыслах» руководителей Советского государства.
