— Опознать приезжавших сможешь?
— Чего? Как это? А… не… ой… ежели будет на то божья воля… я-т и видал-то их… минутку единую…
Плохо. Сейчас он мне на всё скажет «да». Просто от страха. А толку… Но других свидетелей нет.
Вопросительный взгляд на Ноготка вызывает его тяжёлой вздох.
— Людей нет.
— И?
Новый тяжкий вздох. Но ведь понятно же: надо.
— Деда умыть, переодеть во что-нибудь… пристойное. Кого-нибудь из своих, у Охрима человека возьми. У него ребята на физиогномистику натасканы. Тоже — в штатском. В смысле: в мирском. Для силового прикрытия… у Искандера попрошу — нашим в сером светиться не надо. Давай, Ноготок, быстренько, пока волынских из детинца на распродажу не растащили.
Дедок неделю занимался опознанием. Указал в городе на довольно известного татя, который с полгода назад сбежал из-под стражи. Но искомых персонажей… Словесные портреты были недостаточно детальными. Несколько человек, которых мы взяли в разработку… к смерти Катерины отношения не имели. Видимо, мы допустили ошибку: начинать надо было не с живых, а с мёртвых. Имея хотя бы трупы, мы могли бы выяснить их окружение, связи. Увы…
С другой стороны, если бы мы не нашли их среди мёртвых, мне было бы ещё… печальнее.
Мы оставили ледник, пошли по коридору, поднялись по лестнице, миновали ещё один коридор и поднялись ещё по одной лестнице. И тут я остановился как вкопанный. Густой рёв огласил тюремные своды. Где-то в недрах Поруба орал во всю мочь, сыпля чудовищными проклятиями, понося бога, святых, преисподнюю, русских князей всех ветвей дома Рюрика, митрополитов, епископов, монахов, киевлян и гостей столицы, и ещё многое другое, хорошо воспитанный, в части церковной схоластики, знаток догматики и решений Патриарших соборов…
Я заслушался.
— Это кто?
— Игумен. Хренов. Поликарп.
— И чего он?
— Воды просит.
Игумен Поликарп «ревел, как атомоход в полярном тумане». Гулкое эхо катилось под сводами. Люди в коридорах застыли, благоговейно прислушиваясь с раскрытыми ртами. Многие крестились, отгоняя нечистого.
У покойного Константина II был мощный противник. В части акустического удара — точно.
— Отвести на ледник. Подвесить над жёлобом. Пусть порадуется. Виду и запаху текущей воды. Как утишится — порасспросить. Кто из местных и волынских особо старался. В «воровском призыве», по Новгороду, противу Боголюбского, по расколу…
— Помрёт. Холодно.
— Иншалла.
— Он тебе нужен?
— Не знаю. Сомневаюсь.
Были у меня планы на этого Поликарпа. Ещё во Всеволжске. Как на второго, после Антония Черниговского, наиболее последовательного лидера сторонников раскола. Но смерть Константина, согласие, достигнутое с Антонием, а теперь ещё и с Кириллом, резко девальвировали ценность будущего первого на «Святой Руси» архимандрита. Услышанный «атомоходный рёв во льдах» усилил сомнение в адекватности и управляемости.
