Унижение Бастиевой чади, казни пойманных чудаков с краденным, навык мечников Салмана, присоединившихся в «вытрясюнам», «вдумчиво пропускать сквозь пальцы» чужие хотули — произвели впечатление. Торки, печенеги и ковуи чуть не молились на Чарджи:
— Настоящий! Инал! Прямой потомок Огуза! Ябгу-каган!
Все присяги были принесены. Правда, из «земцев», из пятидесяти городов, осталось тридцать. Почти все из Залесья. Остальные… попрятались. Ни времени, ни возможности дожать не было. Пока. Но прецедент создан, было объявлено: кто за 12 месяцев от сего дня не присягнёт Государю — изменник.
Там много чего было. Всякого. У Михаила Смоленского в самый торжественный момент живот прихватило. Бедняга выскочил на минуточку, в темноте не разобрал, полез к Святой Ольге в её домик с шиферной крышей. Хорошо — охрана под белые ручки взяла да недалече пересадила. Народ ржал до… Да. Правильно поняла — по утру от всех хибар вокруг Десятинной дерьмом несло. Виноват, передвижных сортиров не предусмотрел.
Уже рассвело, когда Первый Государь Всея Святая Руси выехал из ворот Феодорова монастыря с перекошенными створками. Поклонился толпе, придерживая на голове деревянное влагалище «Шапки Мономаха», и провозгласил:
— Да пребудет Святая Русь в милости Господней, под покровом Царицы Небесной. Мир вам, люди русские. Идите же по местам своим и творите дела добрые.
Народ обрадовался. И кинулся. «Творить добро по всей земли». Такое вытворяли…! И я тоже. О чём далее скажу.
Говорят: «венец — делу конец». Здесь правильнее: «венец — делу абзац». В смысле: перевод строки. Хотя, судя по нашим делам — начало. Новой главы в истории Руси.
