Следующие десятилетия они будут резаться между собой, рвать Русь на части. В смысле: совершать героические подвиги. Но пока, в первый день во взятом Киеве, в «Вышгородской шестёрке» — любовь и согласие.
* * *
— Господам князьям — мой поклон. Человек на аркане — не холоп, а славный воин. Он первым взошёл на стену града Владимирова, открыл Владимирскому да Суздальскому полкам Софийские ворота.
— Он конокрад!
— Тогда пойдём к князю Андрею. Пускай он рассудит.
Бывают «предложения, от которых невозможно отказаться». А бывают «предложения, с которыми невозможно согласиться». Второе — наш случай.
Андрей очень не любит изменников. Человек, обманом заманивший и пленивший своего прямого командира, передавший его противнику за деньги… Если у Боголюбского будет хоть какое-то сомнение в словах берендея — выспится по полной.
— Бастий, ты утомил. Город принадлежит тому, чьё знамя первым поднялось над детинцем. Первым было моё. Так вот, я лишаю берендеев доли в добыче. На твоём коне тавро волынских князей. Слезай. Ты украл этого коня.
Прямое обвинение. Конокрадство и поджог — самые тяжёлые преступления на «Святой Руси». Наказание — «поток и разграбление». По сути: объявить вне закона.
Обвинение публично оглашено. Теперь или идём в суд, или отдай, или любой встречный имеет право тебя зарезать.
Уточню: «имеет право», а не — «может». Завалить такого «кабана на коне»… сможет очень не каждый.
Берендей снова тянется к сабле. И снова, пожмакав эфес, замечает окружающее. Вокруг уже толпа. С княжичами подъехали гридни их охраны. Подходят ещё люди: наша ссора привлекла внимание.
— Так что, князь недоносных берендеев, пойдём к Боголюбскому на суд?
— Хгрх…! Забирай!
Швыряет мне в лицо конец аркана. Толкает коня. Но я, подхватив верёвку, не сдвигаюсь с места.
— Стоять. Коня.
— Накось! Выкуси!
И это князь?! Хоть бы и берендеев. И правда: искусству беседы обучался в сортире.
— На Руси говорят: дай ему палец, а он всю руку откусит. Это про меня. Я-то выкушу. Да только куда ты годен будешь? Без рук, без ног… а головы и сразу не было. Слезай.
В толпе зрителей уже раздаётся насмешливое перешёптывание. Берендеев не любят, наблюдать как глава одного из сильнейших их кланов сносит унижение — радостно. Для степняка отдать коня… лучше бы жену забрал.
Злобно бормоча, не поднимая глаз, Бастий слезает с коня, растерянно оглядывается — «А дальше что делать? Пешком идти?» Подходит к одному из своих нукеров, тычет кулаком в бок тоже растерявшемуся парню. Тот пытается слезть, но не может: Бастий стоит вплотную, слезают и залезают на коня с одной стороны. Свалиться на голову господину…?
