Они вернулись в Клу. Сил на то, чтобы искать другое, более приличное пристанище, уже не осталось.
По дороге охотники встретили несколько встревоженных фермеров, спешащих к своим домам.
– Крысы! – кричали они еще издалека. – Крысы снова взбесились, черт бы их побрал! Бегите отсюда!
На поле возле дороги тарахтел брошенный кем-то трактор. В воздухе пахло тревогой.
Охотникам, только что выбравшимся из липких объятий эктоплазменного болота, было глубоко наплевать на каких-то грызунов... Когда они увидели приближающуюся к ним со стороны замка Анжу огромную черную шевелящуюся массу, Рэйман устало сказал:
– Достали...
Еще минут пятнадцать охотникам пришлось убить на то, чтобы распугать бластерами обнаглевших крыс. На фоне последних событий это уже не расценивалось как работа. Обычная рутинная процедура, вроде чистки зубов перед сном.
...Герцог Ламуш, Ужас замка Клу, был встревожен. Как только охотники спустились в его подвал, призрак выглянул наружу и начертил в воздухе напротив входа какой-то знак. Зеленый узор, похожий на тот, что появляется, если сильно и долго надавливать на глаза, повис в воздухе и медленно растворился в нем.
– Это что? – еле ворочая языком, спросил Уинстон.
Он сбросил с плеча рюкзак и опустился на известковый кирпич.
– Охранительный знак, – ответил Ламуш. – Если бы не он – меня, наверное, давно бы уже силой затащили в компанию каких-нибудь протухших зловредных нежитей... Ночью без знака нельзя.
– А-а-а... – понимающе протянул Замаяна, устало закрывая глаза.
Остальных охотников не хватило даже на такой содержательный монолог. Они отключались где попало – там, где ноги отказывались идти дальше.
Даже Барбинелла, которая сроду не испытывала потребности во сне (к любым разновидностям небытия она относилась с подозрением), впервые поняла, зачем людям так необходимо время от времени становиться странниками в неоновом мире сновидений.
Она уселась прямо на пол, рядом с тускло-голубым пятном лунного света, проникающего сквозь небольшую брешь в потолке.
– Вы ничего не смогли сделать? – тихо спросил Ламуш, подплывая к охотнице.
Барбинелла покачала головой.
– Я так и знал? – покачал головой герцог.
Его лицо на какое-то мгновение стало расплывчатым, словно подтаявший зеленый воск. Так было каждый раз, когда Ламуш расстраивался.
