Моей дорогой супруге — Познахиревой Ольге Васильевне, с благодарностью за любовь, понимание и терпение
В истории вооруженного противостояния между Российской и Оттоманской империями война 1877–1878 гг. заметно выделяется своим на редкость скоротечным характером и, одновременно, беспрецедентными масштабами пленения военнослужащих противника. если говорить конкретнее, то за неполных 10 месяцев активной фазы названного конфликта во власти России оказалось свыше 113 тыс. османов[1], т. е. примерно столько же, сколько за все предыдущие войны между нашими державами вместе взятые (!), и едва ли не в два раза больше, чем за все годы Первой мировой войны (!)[2].
Тем не менее, военный плен периода 1877–1878 гг. никогда не привлекал к себе внимания ни дореволюционных российских, ни советских исследователей. и только в последние десятилетия это направление отечественной исторической науки наконец-то получило определенное развитие благодаря публикациям А. А. Аржаных, В. В. Белякова, Ю. А. Иванова, А. Л. Самович, А. В. Тихонова и некоторых других авторов[3].
Однако при всей безусловной значимости упомянутых работ, таковые не выходят за рамки журнальных статей и, как правило, носят региональный характер, что не позволяет составить целостного представления ни об условиях интернирования османов в Россию в 1877–1878 гг., ни, тем более, о порядке их эвакуации, репатриации и натурализации.
Настоящий труд призван до некоторой степени восполнить обозначенную историографическую лакуну. Его объектом выступают военнослужащие Оттоманской империи и приравненные к ним лица, которые в силу военных обстоятельств оказались во власти России В период с 12 апреля 1877 г. по 12 февраля 1878 г., т. е. с момента, когда части Кавказской армии, форсировав р. Арпачай и атаковав турецкие пограничные заставы, взяли первых пленных[4], и до того момента, когда на Балканском театре военных действий (ТВД) был совершен последний в ходе этой войны акт пленения военнослужащего противника.
Предметом исследования является режим военного плена, сформированный в России в конце 70-х гг. XIX столетия.
Поскольку в ходе войны Петербург крайне избирательно налагал правоограничения на подданных Турции из числа гражданских лиц, таковые не рассматриваются нами в качестве самостоятельного объекта исследования и упоминаются в работе лишь в связи с теми мерами, которые применялись к ним в целях обеспечения безопасности российского государства и его вооруженных сил, а также мирного населения на театрах военных действий.
