Тошно.
Вот другой цех, работа полным ходом; токарь-партиец, обернувшись к соседу, задает вопрос: „Ты на чем настаиваешь, а я на лимонных корках — это освежает и без привкуса“, и опять та же история: корки, колбасы, куличи.
В глазах круги, отовсюду мерещится всякая жратва. <…> Некоторые из парт. и профактивистов пали в неравной борьбе с окороком, куличом — мир праху вашему, товарищи»[187].
Объектом критики было не только православие, но и другие исповедания. В частности, угрозу видели в баптистах, чья деятельность в городе была достаточно активна, особенно среди вчерашней деревенской молодежи: «Новые слои молодежи, пришедшие в производство из деревни, не осознавшие еще своих классовых интересов, нередко скверно материально обеспеченные, не охваченные комсомольским влиянием, являются материалом, откуда иногда не без успеха, используя противоречия нашего экономического развития, черпают сектанты себе подкрепление. Нужно прямо сказать, что сектантские организации молодежи, разные бапсомолы, христомолы и другие, им подобные, хотя и медленно, но растут. Взять хотя бы такой пример: на Васильевском острове помещается община баптистов, и если в 1923 г. кружок баптистского союза молодежи насчитывал 38 человек, то в 1926 г. этот же кружок имел уже около 140 членов. Методы работы с молодежью, методы вовлечения молодежи сектанты взяли у комсомола и, „приспособив к обстановке“, культивируют их у себя. Есть у них физкультура, музыкальные кружки, хоровые кружки, кружки кройки и шитья и даже курсы по изучению библии (на манер комсо-политшкол). Организуются специальные собрания для молодежи с пением, концертными отделениями, с душеспасительными проповедями, а иногда и с угощением — стакан чая, бутерброд, яблоко»[188].
В мае 1928 г. в «Ленинградской правде» вышла статья про «дом на 2-м Муринском, где проходят собрания баптистов»:
«За последнее время по области, особенно в деревне, усилилась и оживилась работа религиозных организаций.
Наступление сектантов есть по существу наступление мелкобуржуазной идеологии, стремящейся всячески оторвать массы трудящихся, в частности молодежь, от советской общественности, покрывая эти стремления „внеклассовой“ трескотней, „христианским социализмом“ и т. д.
По социальному составу сектантские общины представляют собой в большинстве зажиточную кулацкую часть. Наиболее ярко вырисовывается кулацкая физиономия сектантства при анализе его „актива“. Состав руководителей сект — бывшие люди — офицеры, урядники, торговцы, кулаки»
