Хотел покрыть долг — пошел в клуб и проиграл…
Есть еще одна страница в жизни Кольварского, страница, которую не смогла вырвать даже „демоническая женщина“: страница из его прошлого»[341].
Дело в том, что до революции Кольварский принимал активное участие в борьбе с царизмом. В 1905 г. он организовал подпольную типографию в Лесном, дважды сидел в тюрьме, а в 1906–1907 гг. его квартира являлась местом встречи революционеров. Судя по всему, это обстоятельство спасло Кольварского. Правда, судьба его сложилась трагически. В 1938 г. его расстреляли за контрреволюционную деятельность. На тот момент он был начальником медснаба Управления Дальлага в Хабаровске. Реабилитирован в 1958 г.
Среди основных мотивов, толкавших к растрате, в 1925 г. 10,8 % приходился на «проигрыш» и 1,6 % — на «бега», тогда как чуть более 22 % — пьянство[342]. Так, Н. Полетика в своих воспоминаниях подчеркивал, что главный центр развлечений в Ленинграде, Владимирский клуб, посещался далеко не только нэпманами: «Ночью Владимирский клуб был заполнен не столько нэпманами, сколько кассирами крупных предприятий и учреждений. Они были буквально одержимы надеждой на выигрыш, но дело обычно кончалось проигрышем казенных денег. Затем кто вешался, кто травился, кто шел в тюрьму»[343].
Описание отдыха во Владимирском клубе встречаем в повести В. Катаева «Растратчики». Главные герои, московские служащие Филипп Степанович и Ванечка, загуляв с казенными деньгами в кармане, решили в компании некой Изабеллы приехать развлечься в город на Неве, тем более что их спутница всячески хвалила бывшую столицу: «Останетесь в восторге. Там, во Владимирском клубе, можете представить, прямо-таки настоящие пальмы стоят и кабаре до пяти часов утра. В рулетку игра идет всю ночь. Одна моя ленинградская подруга — тоже, между прочим, довольно интересная, но, конечно, не так, как та, про которую я говорила Ванечке, — за один вечер, ей-богу, выиграла четырнадцать червонцев, и, между прочим, на другой же день у нее вытащили деньги в трамвае… Между прочим, в Ленинграде всё проспекты. Что у нас просто улица, то у них проспект. Определенно».
Непутевые растратчики прислушались к совету и отдохнули в этом культовом месте. После ресторана, где они кутили до закрытия, они, уже в компании двух дам, «очень пьяные, поехали на извозчиках продолжать кутеж в знаменитый Владимирский клуб. Во Владимирском клубе, точно, имелись пальмы в зеленых кадках и играли в рулетку. Дым стоял коромыслом, а на эстраде уже танцевали гопака. Посидели в общей зале, но, так как Ванечка порывался на эстраду и желал исполнять куплеты, пришлось перейти в отдельный кабинет. Безо всякого аппетита ели свиные отбивные котлеты и пили портвейн, херес, пиво — что попало. Когда же от хереса стало гореть в горле, а глаза сделались маринованные, тогда прошли в игорную залу. Стоит ли описывать, как играли? Дело известное. В рулетку везло, в девятку не везло. Женщины страшно волновались, просили на счастье и бегали между столов, красные и злые, спеша сделать ставку и примазаться. Потом в рулетку не везло, а в девятку везло. Потом и в рулетку не везло, и в девятку не везло. Это продолжалось до четырех часов утра. Тут же познакомились со многими компанейскими парнями и вместе с этими компанейскими парнями перешли в большой кабинет с фортепьяно; позвали двух куплетистов и выпили уйму водки».
