О «завещании» Гитлера в этот период было известно только то, что содержалось в кратком его резюме в тексте радиограммы, подписанной Геббельсом. Как раз то, в чем был заинтересован Борман. Там говорилось:
«По завещанию фюрера на Вас [Дёница] возлагаются функции президента рейха, функции канцлера переходят к рейхсминистру Геббельсу, функции министра по делам партии — рейхслейтеру Борману…» Все остальное служило лишь «заполнителем», чтобы придать некоторое правдоподобие «последней воле» фюрера.
Реакцией Дёница, когда он узнал о своем назначении, было «удивление». Выражение принадлежит самому адмиралу[50]. И действительно, было чему удивляться.
Гитлер назначил его 30 января 1943 года главнокомандующим военно-морским флотом рейха вместо гросс-адмирала Редера. Но никак нельзя было предполагать, что фюрер изберет его своим преемником. Сам Дёниц никогда об этом и не помышлял. Со времени покушения на Гитлера 20 июля 1944 года, как рассказывает Дёниц в своих мемуарах, ему доводилось разговаривать с фюрером только в присутствии других лиц. Гитлер никогда не делал ему ни «малейшего намека» на возможность его назначения.
Тот факт, что Гитлер незадолго до своей смерти назначил Дёница главнокомандующим вооруженными силами на севере Германии, ни в коей мере не мог служить предзнаменованием будущей карьеры адмирала. Наконец, как мы видели, когда Дёниц 23 апреля 1945 года узнал, что Геринг впал в немилость, он считал только Гиммлера преемником фюрера. Вот почему вплоть до того времени, когда он писал свои мемуары, он не мог понять, каким образом его назначение стало возможным.
Дёниц обнаружил лишь какие-то неясные намеки на это во время беседы, состоявшейся у него после войны с министром вооружений Шпеером. Во время своей последней встречи с Гитлером, 23 апреля 1945 года, в бункере имперской канцелярии Шпеер якобы внушал ему мысль о Дёнице как возможном преемнике. Очевидно, поэтому, полагает Дёниц, Гитлер вспомнил о нем в решающий момент. Между тем Дёниц сам подчеркивает в своих мемуарах один весьма знаменательный факт: он ознакомился с радиограммой, в которой его извещали о назначении, в присутствии Шпеера и других лиц. Но Шпеер при этом не проронил ни слова относительно своих предложений, сделанных 23 апреля.
В конечном итоге Дёниц не находит иного объяснения, кроме того, что Гитлер избрал его для осуществления единственно возможного «решения» — капитуляции. Но у гроссадмирала не было репутации «капитулянта». С другой стороны, радиограммы Бормана, которые он считал подлинными, свидетельствовали о том, что фюрер желал войны до последнего.
