.
Именно как с предполагаемым преемником Гитлера пожелал Дёниц встретиться с Гиммлером после получения телеграммы Бормана. Встреча произошла в тот же день, 30 апреля, в полицейском комиссариате в Любеке, на Балтийском море, куда Гиммлер отступил со своим штабом и теми вожаками СС, которых он сумел собрать. После этой встречи у Дёница не оставалось никаких сомнений: Гиммлер уже считал себя новым фюрером. Шеф СС заставил его ждать[48].
К этому времени мистификация, задуманная Борманом, полностью развернулась. По возвращении в Плён днем 30 апреля Дёниц нашел еще одну радиограмму, первую из тех, которые должны были обеспечить полный успех начатой операции. В этой радиограмме, также исходившей от имперской канцелярии, было отмечено время отправления —18 часов 15 минут. Она была подписана Борманом.
Этой радиограммой Дёница ставили в известность, что фюрер назначил его своим преемником вместо бывшего рейхсмаршала Геринга. Несомненно, чтобы внушить доверие к этому неожиданному и совершенно не поддающемуся контролю сообщению, Борман добавлял: «Письменные полномочия высланы». И чтобы еще более утвердить назначение гроссадмирала, в радиограмме уточнялось: «Начиная с этого момента Вам надлежит принимать все меры, которые потребуются в сложившейся ситуации».
Радиограмма, составленная таким образом, позволяла предполагать, что Борман говорит от имени фюрера и, во всяком случае, что тот еще жив. Но тогда радиограмма должна была бы быть подписана самим Гитлером, поскольку речь шла о столь важном деле, как назначение преемника. Ввиду отсутствия собственноручной подписи Гитлера под радиограммой, лишь «письменные документы», о высылке которых было объявлено, могли подтвердить достоверность содержания радиограммы Бормана. Но этих «документов» так никто и никогда не увидит. Поспешность, с которой Борман стремился облечь адмирала высшей властью еще до прибытия «письменных документов», со всей очевидностью свидетельствует о том, что он хотел упредить Гиммлера, поставив его перед свершившимся фактом. Иначе говоря, гросс-адмирал Дёниц был провозглашен «преемником» Гитлера на основании простой радиограммы, на которой не было даже, хотя бы и сомнительной, подписи Гитлера! Только в том случае, если Гитлер был еще жив, эта ошеломляющая афера могла бы показаться в какой-то мере правдоподобной. Но Гитлер в этот момент был уже мертв!
Только из новой радиограммы Бормана, отправленной на следующий день, 1 мая, в 7 часов 40 минут утра из Берлина и прибывшей в Плён в 10 часов 40 минут, можно было заключить, что Гитлера нет более в живых. В этой радиограмме, на удивление лаконичной, говорилось только о том, что «завещание остается в силе», и ничего не уточнялось.
