Тем временем оба эмиссара фельдмаршала Александера терпеливо дожидались в Швейцарии возвращения Вольфа. Это длилось довольно долго, так что в Казерте начали подозревать немцев в маневрах с целью разделить англо-американцев и русских. Фельдмаршалу Александеру, должно быть, стало известно о спорах между Москвой, Лондоном и Вашингтоном относительно капитуляции немецких войск в Италии. Поэтому он отозвал 4 апреля своих эмиссаров и развернул 8 апреля общее наступление на итальянском фронте.
В течение всего этого времени англичане и американцы тщательно сохраняли тайну. Лишь после того, как переговоры начались, они решились предупредить Сталина. Впрочем, этот демарш носил всего лишь характер «нескромности». Именно государственный департамент поручил 11 марта Гарриману, послу Соединенных Штатов в Москве, встретиться с Молотовым и проинформировать его. Речь шла, во всяком случае, не более чем о простых «беседах». Советский министр иностранных дел дал ответ на следующий же день. Хотя его правительство, сообщал он, считает дело важным, оно не возражает, чтобы «беседы с генералом Вольфом имели место». Оно лишь требует участия в этих беседах советских офицеров.
Именно из-за этого вспыхнул конфликт[15]. Русские, прекрасно разбиравшиеся как в намерениях немцев, так и англичан и американцев, стремились начисто лишить начавшуюся операцию политического характера. Операция не должна была также носить сепаратного характера. Отсюда необходимость присутствия русских в Швейцарии.
Но ведь именно из-за этого англо-американская сторона не хотела иметь представителей Красной Армии на переговорах. По замыслу западных держав — так же как и немцев — первая сдача должна была быть только этапом на пути к сепаратной капитуляции на всем западном фронте, то есть война должна была быть разделена надвое: прекращение военных действий на западе и продолжение сражений на востоке.
Отсюда — исключение русских с самого начала. А когда Молотов поднял вопрос об участии советских офицеров в переговорах в Швейцарии, государственный департамент категорически возражал под предлогом того, что тогда трудно будет сохранить их в тайне. Советские офицеры будут желанными гостями в ставке главнокомандующего фельдмаршала Александера в Казерте, где, как утверждалось, будут происходить действительные переговоры.
12 марта Черчилль в свою очередь уполномочил посла Великобритании в Москве сэра Арчибальда Кларка Керра проинформировать советское правительство «о
