союзниками, поскольку этого не произошло в Реймсе. Вот о чем думал еще Трумэн, когда говорил об «окончательном и официальном» акте капитуляции. Берлин должен был также и в этом смысле исправить то, что было сделано в Реймсе. Но на деле церемония в Берлине не трогала англичан и американцев. Для них фактической капитуляцией вермахта была та, которую они приняли в Реймсе.
По этой причине Сталин потребовал присутствий главнокомандующего вермахта фельдмаршала Кейтеля, а также командующих морскими и воздушными силами рейха адмирала фон Фридебурга и генерала Штумпфа. Но позиция англичан и американцев была иной. На этот раз «от имени верховного командования экспедиционными силами» акт подписывал англичанин маршал авиации Теддер. Соединенные Штаты были представлены отдельно другим высшим офицером, генералом Спаатсом, присутствовавшим в качестве «свидетеля». Генерал Делатр де Тассиньи представлял Свободную Францию. Вне всякого сомнения, что присутствие американского представителя в таком качестве, так же как и отсутствие Эйзенхауэра, было преднамеренным.
Тем самым пытались преуменьшить значение церемонии в Берлине, сведя ее фактически к параду статистов, поскольку вся эта церемония имела место тогда, когда «День Победы» был официально отпразднован накануне как в Вашингтоне, так и в Лондоне.
Спрашивается, как мог Сталин в этих условиях смириться с подобным положением вещей. Тем более что текст, подписанный в Берлине, был, за исключением некоторых деталей, касавшихся главным образом формы капитуляции немецких войск, повторением текста, подписанного в Реймсе. Сталин не потребовал даже присутствия в Берлине представителей «правительства» Дёница, чтобы они подписали акт вместе с представителями вермахта. (Это не имело места также и в Реймсе.) Так что берлинский документ тоже носил чисто военный характер.
Но в этот момент Сталин не был заинтересован в том, чтобы форсировать события. Отношения между русскими и англо-американцами достигли такой точки, что требовалось очень немного, чтобы вызвать серьезный кризис. Сталин мог удовлетвориться статьей 4 документа, подписанного в Реймсе, включенной также и в берлинский документ, которая предусматривала «замену» подписанных текстов «генеральным документом о капитуляции», в котором можно было бы восстановить все те пункты политического характера, которые содержались в документе, подготовленном Европейской консультативной комиссией, но не были использованы ни в Реймсе, ни в Берлине. Благодаря этой статье оба последних текста были фактически лишь «предварительными».
