– Ариадна, ваша жена… Вы сказали, что у нее есть дубликат ключа от дома Галуа. Поясните, пожалуйста.
Он, морщась, отер пот со лба:
– После провала во Дворце Токио я домой не пошел. Был в ужасном состоянии, меня одолевали самые мрачные мысли. Я воображал себе Галуа, разделенного на мелкие кусочки, как пазл, и каждый кусочек отлит из стали…
Элали машинально отметила про себя, что, наверное, стоит искать не все тело, а отдельные части. Учитывая дьявольски изощренный ум Тодане, можно предположить, что он расчленил своего недруга в его же мастерской, чтобы затем превратить в инсталляцию.
– Я бродил по Парижу, пил, чтобы успокоиться, – продолжал Ганель. – Жена пыталась мне дозвониться, но я только ответил ей, что все пропало, что я ни за что на свете не получу эту премию… что мне нужно побыть одному… Я тщетно пытался прийти в себя, дико негодовал на этого типа. Я должен был понять, каким образом уже много месяцев подряд он ухитряется меня копировать. Было часов десять вечера, когда я решил пойти к нему домой и добиться от него признания начистоту.
Он взглянул в окно, за которым начинал накрапывать дождик.
– Было уже темно, когда я оказался на его улице, она расположена как раз за моей, как вы и сказали. В десяти метрах от себя я заметил силуэт, выступавший из тени, – это была Ариадна. Что она там делала? Я спрятался. И увидел, как она вынимает из кармана ключ и заходит к Галуа. Я был так потрясен, что… что…
Он не мог найти слов и опять пришел в возбуждение. Элали встала и зажгла свет. Небо невероятно быстро заволакивало тучами.
– Что… – повторила она, усаживаясь.
– Не знаю… А дальше – будто огромная черная дыра. У меня часто бывают проблемы с памятью. Короче, мои часы как бы скакнули на два часа вперед. Наверное, я просто отключился где-то в уголке, со мной такое случается. Я был полностью раздавлен. И только где-то в полночь я… я отправился следом за женой. Тихонько проскользнул в дом Натана де Галуа. Ариадна не заперла за собой дверь.
В многочисленных зеркалах отражения двух тел, влажных от усилий и наслаждения, уходили куда-то в бесконечность. Два блеклых пятна, слившиеся в единое целое, переплетение рук и ног, запутавшихся в простынях, игра светотеней. На спине Натана напряглись мышцы, лабиринт на его плече менял форму, растягивался и сжимался, словно преломлялся под слоем воды. Мужчина содрогнулся в последнем объятии и в изнеможении рухнул на постель одновременно с многочисленными двойниками в зеркалах. Ариадна тоже упала на спину, задыхаясь, закинув руки назад. Она несколько минут приходила в себя, потом откинула простыни и быстро оделась.
