Наконец, 6 апреля в телефонной беседе с госсекретарем США К. Пауэллом наш министр С.В. Лавров, видимо, настолько жестко поставил вопрос о росгражданине, что уже 7 апреля он был освобожден. С завязанными глазами его доставили в один из пригородов Багдада и отпустили, а оттуда он уже на такси добрался до своего жилья. Затем он прибыл в Посольство и рассказал о своих злоключениях. Так как случай с ним был совершенно неординарный, то остановлюсь на нем более подробно и предоставлю слово самому А. Ганижеву.
«Забрав у меня документы и деньги, майор и его люди пытались обвинить меня в том, что я агент российских спецслужб. Я потребовал российского консула, но они не дали мне связаться с ним. Затем они надели мне на голову мешок и бросили в кузов своей машины, связав руки и ноги проволокой. Привезли меня в какое-то место, бросили в угол какой-то комнаты, я слышал иранскую или курдскую речь. Я спросил у них, кого они представляют, государство или криминальную организацию. Затем пришел американец и начал меня допрашивать. Я вновь потребовал консула, заявил, что буду отвечать только в его присутствии. Никакой реакции с их стороны. Спросили меня, владею ли я арабским или английским, и, получив отрицательный ответ, привели иракца с хорошим знанием русского языка. Американец спрашивал, есть ли у меня связи с антиамериканскими группировками, с представителями свергнутого режима, кого конкретно я знаю в Багдаде. Назвал им несколько лиц — сотрудников министерств нефти и энергетики Ирака, сказал что у них можно узнать, кто я есть. Я отвечал очень кратко, и то лишь на некоторые вопросы, вновь потребовал консула. Затем на «Хаммере» прибыла группа американцев, повезли меня в сторону международного аэропорта, на одну из своих баз в тюрьму. Сняли с глаз повязку, сфотографировали и поместили в камеру из фанеры. Через день снова сфотографировали, засняли на камеру, сняли отпечатки пальцев, почему-то по несколько раз с каждого пальца. Я подумал, что они проверяют меня по компьютерной базе своих данных. Заставляли стоять у стены, надев на голову мешок, со связанными назад руками. Спать не давали, час стоять, час сидеть. Издевались над всеми заключенными, а не только надо мной. Били по голове, об стенку, ногами. Солдаты, как я понял, сильно ругали Россию за ее позицию, крыли матом. Воды не давали. В общем, настоящий концлагерь. Никаких допросов больше не было. Провел 10 дней в таких условиях. Утром 7 апреля поинтересовались, есть ли у меня знакомые в российском посольстве. Я ответил, что есть. Кинули мне мои вещи, разрешили в туалет на 1-2 минуты. Через полчаса люди в гражданском посадили меня на автомашину, привезли в какое-то незнакомое мне место, кажется в Абу Грейб, и отпустили. Оттуда я на такси прибыл в Багдад».
