Несомненно, это был смелый и стойкий человек, достойный того, чтобы умереть, не терзаясь мысленными картинами Чистилища и Ада. Захлопнув с этой мыслью папку, я вернулся в гостиную и тотчас же почувствовал в ее воздухе напряженность: было очевидно, что мои пташки так и не ужились в этом маленьком гнездышке. Я положил папку на стол и сказал:
– Итак, я прочитал это письмо.
– И что вы обо всем этом думаете? – спросил Фаллон.
– Это был добрый человек.
– И только-то?
– Вы сами знайте, что нет, – спокойно ответил я. – Я прекрасно понимаю, о чем идет речь. Я не ошибусь, если скажу, что этот город, Уаксуа… Уакс… – я запнулся, – в общем, этот город с трудным названием пока еще не обнаружен археологами?
– Вы догадливы, – сказал Фаллон, побарабанив пальцами по папке. – По свидетельству Виверо, Уаксуанок был значительно больше Чичен-Ицы и Уксмала, это была столица цивилизации майя. Поэтому тот, кто найдет ее, сделает себе имя и получит ключ ко многим загадкам.
– Вы согласны? – обернулся я к Холстеду.
– Не задавайте дурацких вопросов! – обжег он меня ненавидящим взглядом. – Разумеется, я придерживаюсь того же мнения. Пожалуй, это единственный случай, когда мы с Фаллоном сходимся во мнениях.
– И вы лезете из кожи вон и рискуете надорваться, лишь бы оказаться там первым, – сев на стул, усмехнулся я. – Боже, вот вам и ученые мужи!
– Минуточку! – перебил меня Фаллон. – Это не совсем так. Я готов признать, что пытаюсь опередить Холстеда. Но только потому, что не верю ему. А дело касается вопроса чрезвычайной важности, где спешка недопустима. Он же немедленно начнет раскапывать все вокруг, стремясь заработать репутацию, и все испортит. Могут быть загублены уникальные свидетельства!
– А вот вам уникальный образчик профессиональной этики, – саркастически взглянул на меня Холстед. – Фаллон готов втоптать в грязь репутацию любого человека ради достижения своей цели. – Подавшись всем корпусом вперед, он воскликнул чуть ли не в лицо профессору: – Уж не стремитесь ли вы сами упрочить свою славу открытием Уаксуанока, Фаллон?
– Мое имя в академических кругах уже достаточно хорошо известно, – невозмутимо отвечал Фаллон. – Я достиг вершины.
– И не желаете потесниться на своем Олимпе успеха, – съязвил Холстед.
Я раскрыл рот, чтобы резко оборвать этот спор, но Катрин Холстед опередила меня:
– У профессора довольно своеобразные методы защиты, – заметила она. – Например, он может украсть у конкурента оригинал письма Виверо, – пояснила она, заметив мой вопросительный взгляд. – Ведь вы это сделали, профессор?
