– Прочтите третью фамилию.
– Изабелла Страттон. Это приятельница героини, ее соседка. Она пришла за порошком для печенья.
– Как она была одета?
– На ней был голубой передник с красными узорами. Она сказала, что должна его носить, так как это подарок к Рождеству… Но, когда она его надевает, ей хочется кричать…
Она уронила программку и закрыла лицо руками.
– Боже мой… Боже… – шептали ее губы.
Питер спокойно поднял программку и подошел к Филлис.
– Прочтите, пожалуйста, четвертую фамилию.
– У меня нет очков. Без них я не прочту ни слова.
– Так принесите их, – сказал Питер.
Филлис с возмущением обратилась к Транту:
– Этот человек имеет право издеваться над нами?
– Я бы на вашем месте лучше бы принес очки, леди Брент, – с ударением произнес Трант.
Филлис взяла лорнет и спросила:
– Что вам надо?
– Прочтите четвертую фамилию, – спокойно повторил Питер.
– Марион Страттон.
– Расскажите нам о ней.
– Сейчас уже не смогу. Или вы считаете, что я только и думаю об этой чепухе? После вчерашнего?
– Но все-таки, кто она, Марион? Эту героиню нельзя не заметить.
– Почему?
– Сколько ей лет? Это молоденькая девушка или взрослая женщина?
– Это дочь той соседки, о которой сказала Нора.
– Хорошо. Это маленькая дочь мадам Страттон. Она плакала, потому что какой-то мальчишка стащил у нее обруч. Вы, наверное, это помните. Она рыдала так громко, что звенело в ушах.
– Я помню, что она орала, но в чем дело, что это противное дитя болтало…
– Довольно, – оборвал ее Питер. – Я знаю, что в Англии Марион – обычное женское имя, но у нас в Штатах не так. Марион – это не маленькая девочка. По спектаклю это сын соседки, мужчина двадцати двух лет. Я должен добавить, что в пьесе никто не кричит, хотя вы так хорошо запомнили этот крик. Марион – мужчина.
– Это маленькая девочка…
– В первом действии совсем не было, никакой маленькой девочки. – Питер взял программу. – Ситуация снова изменилась, правда? Миссис Лейгтон, оказывается, знает содержание первого действия, а вы нет…
Он повернулся к Транту. Филлис продолжала держать лорнет у глаз. Она смотрела на Транта.
Казалось, он ни на кого не обращает внимания. Лицо его оставалось непроницаемым. Наконец он безразличным тоном спросил:
– Вы уверены, что во время первого действия из театра ушла леди Брент, а не миссис Лейгтон?
– Да, я так думаю, – ответил Питер.
Трант на долю секунды прикрыл глаза.
– Мои люди тоже проверили театр, по-своему, – сказал он. – Они не знали никакого голливудского режиссера, но я поручил им проверить театральные агентства. Агент в Пикадилли продал два места непосредственно за Лейгтонами. Продал он их своим старым клиентам супругам Фенвик из Унион Сити. Туда поехал наш человек. Показания Фенвиков подтверждают слова Питера Дулитча: во время первого акта одно место было пустым; а также показания мистера Лейгтона, что он сидел на боковом месте, а возле него сидела женщина.
