– А что ты будешь делать? – внезапно прервал мои мысли Питер. –
Я решил пока скрыть историю с ключом от Питера и Ирис, чтобы они снова не усомнились в Билле, и ответил:
– Я поеду к Сильвии Ример.
– Зачем? – спросил Питер.
– Она – близкая приятельница Билла. Может быть, она что-нибудь знает. А потом – к Магги,
План действий был намечен.
Собираясь уходить, Ирис сказала:
– Жак, я виновата перед тобой. Как я могла хоть на минутку усомниться в Билле! Это все адвокат виноват. Мы спасем его, Жак!
На Перри-стрит я нанял, такси, так как не был уверен, могу ли вести машину сам. Никто до сих пор не подумал о Сильвии Ример как о подозреваемой. Ведь Трант не проверил ее алиби. Но она хотела помочь Биллу и ненавидела Ронни. В голове моей началась путаница.
Дверь открылась сразу. Сильвия долго смотрела перед собой близорукими глазами и, наконец узнав меня, нервно спросила:
– Есть новости?
– Нет.
– Прошу вас, войдите.
Мы вошли в комнату. На топчане все еще лежала неубранная постель. Сильвия закурила, руки у нее дрожали.
– Вы его видели?
– Видел.
– В самом деле? А я думала, вы провели день, стеная над трупом Ронни.
Я сел на топчан.
– Скажите, за что вы меня так ненавидите?
– Это нетрудно отгадать. Я дружу с Биллом.
– И каждый, кто дружит с Биллом, должен меня ненавидеть?
– Иначе не может быть. Ему только девятнадцать лет. А что он видел дома? Сочувствие, понимание? Он должен уважать отца, если видит в нем опору.
– А меня он не уважал?
– Как он мог уважать вас, если целью вашей жизни было лизать сапоги Ронни Шелдона? Вы же этому чудовищу продали свою душу!
Меня взорвало.
– К чему эта болтовня о чудовищах? Вы что, считаете, что мой сын был нежной лилией, требующей ухода двадцать четыре часа в сутки? Папа тебя любит! Папе не нужны друзья!
– Друг! Ронни Шелдон – друг?
– В чем вы можете его упрекнуть?
– Вы хотите знать, в чем я могу его упрекнуть? Вашего Великого Ронни? Хотите послушать, кад он посту-пил со мной?
Это было несколько лет тому назад. Мне тогда шел двадцать первый год и я только приехала из штата Айдахо. Жаль, что вы не видели меня в то время. Я уже написала повесть в стихах, она, наверное, гроша ломаного не стоила, но тогда я думала, что это самое большое достижение со времен Фауста. Я посылала рукопись разным издателям, и мне всегда ее возвращали. Наконец она попала в фирму «Шелдон и Дулитч». В ответ я получила письмо, что мистер Шелдон очень заинтересован в повести и просит меня прийти в издательство. Это был великий день. Известный издатель, известный покровитель гениев, известный миллионер… Было от чего закружиться голове. Я нарядилась с ног до головы. Очки оставила дома, хотя без них не увижу и коровы в трех шагах. Я отправилась в издательство, готовая увидеть и победить.
