Я снова вмешался:
– Билл…
Он не реагировал на мое обращение и смотрел на Транта как загипнотизированный.
– Я сказал, что не дотронусь до его вонючих денег.
– Но ты знал.
– Да.
– Билл, почему ты никогда не говорил мне об этом?
– А зачем мне было говорить? Ведь ничего не случилось. Он мне сказал, что завещает мне свои деньги, а я ему сказал, что не хочу. Я не думал, что он будет таким упрямым.
– Но он это сделал, – сказал Трант.
Он встал, давая понять, что допрос окончен. Зачем было его продолжать, если он выиграл по всем пунктам?
– Может быть, ты хочешь остаться с отцом? – спросил Трант.
– Да, хочу, – ответил Билл, подумав.
Предупредив меня, что тут нет ни магнитофонов, ни подслушивающих аппаратов, и услав полицейского, Трант вышел.
– У меня нет ничего общего с Трантом, – сказал я. – Просто я воспользовался случаем, чтобы повидаться с тобой.
Он молчал.
– Я знаю, что ты не виноват. Меня не интересует, что он выкопал в завещании. Я знаю лишь одно, что ты не убивал.
– Папа…
– Я не намерен отступать. Я не успокоюсь, пока не докажу, что ты невиновен.
Он слегка пожал плечами.
– Зачем это папа? Они уже все порешили между собой.
– Нет, так не пойдет.
– Этот адвокат… Он был здесь. Спрашивал меня о разных вещах, обо мне, о матери. Папа, зачем он все это спрашивал? Чего он хочет? Или он тоже думает, что я виновен?
– Не знаю, – признался я. – Я еще с ним не разговаривал.
– Эти все вопросы, словно я ненормальный или что-то в этом роде. Эти вопросы…
– Билл, ты больше ничего не помнишь?
– О чем я еще должен помнить?
– Не помнишь, в каком ты был кинотеатре?
– Где-то на Третьей аллее. Но ведь они мне не верят, а если мне не верят, то к чему все это? Ведь только ты один мне веришь. – Он смотрел на меня пытливым, умоляющим взглядом.
– ‘Да, я тебе верю, сын.
– Я не надеялся на это.
– Это потому, что я был плохим отцом.
– Нет, папа, не то, ты старался, но это я виноват во всем. Ты видел Жанну?
– Да.
– Она… она тебе сказала?
– Что она должна была сказать?
Я напряженно ждал. Скажет ли он, что возвращался?
– Как она это переносит? Ведь она не верит, что это я?
Что я мог ему ответить?
– Она тебя любит, что бы ни случилось.
– Она не должна меня любить, – вырвалось у него с горечью. – За что она может любить меня? Чем я заслужил ее любовь?
Мне снова послышался голос Анни Шелдон: «Так почему ты всегда берешь вину на себя?» Теперь я понял, что мой сын похож на меня, несмотря на мальчишескую буффонаду и кажущуюся агрессивность, он также не уверен в себе, его так же легко ранить. Не только вокруг Билла затягивалась сеть. Мне стало ясно, что я должен его спасти или погибнуть с ним вместе. Мысли мои приобрели необыкновенную ясность, и я вспомнил о ключе Жанны. Только Билл знает, где он находится. Я тихо спросил:
