Искореженные грузовики, оборванные провода, мертвые лошади на улицах, грязь, мусор, люди в лохмотьях, железные балки, обнажившиеся от взрывов. Дома без фасадов, половинки комнат, половинки пола, половинки крыш, половинки кухонь и спален, оголенные театральные кулисы, разоренная жизнь. Все бурое и серое. С тех пор мой отец любит художника Ансельма Кифера.
Их приютила у себя подруга-христианка. Чтобы добыть для мальчика рис и порошковое молоко, Лилли за деньги сдавала кровь. Так она в третий раз спасла ему жизнь.
Дни, смерть. Лилли работала официанткой в кафе, но потеряла веру в будапештское будущее. И решила эмигрировать в Палестину. В ожидании разрешения на въезд она отправила мальчика к сионистам, а те привезли его в лагерь для детей-сирот в Штрюте, Ансбах.
Квартиру, где они когда-то жили все вместе — очаровательный Дьёрдь, Лилли, мальчик и его бабушка Амалия, — разбомбили, фортепьяно превратилось в металлическую проволоку и щепки. Уцелела только большая картина маслом, по-прежнему висевшая на стене, портрет матери Лилли, кроткой Алисы Хоффман.
Дедушка. Чужое слово, пробел в моем лексиконе. Настоящим объявлен пропавшим без вести. Ни старые фотографии, ни архивные документы из ЮНРРА, ни убийцы не могут заполнить эту пустоту.
«Taken for forced labour service to the Ukraine on November 28, 1942, and perished at Bielgorod in February 1943»[44].
Самое раннее воспоминание моего папы о его отце: они держатся за руки через носовой платок. Солнце палит. Они в отпускной поездке на Балатон, идут вверх по склону горы Бадачонь. На горной тропинке под ногами шуршат мелкие камешки, а носовой платок не дает рукам выскользнуть друг из друга.
Белый носовой платок — я думаю о нем, о белом средоточии памяти… он почти прозрачный от влаги меж их ладонями, будто слой времени, близость и теплая дистанция, соединяющая обоих. Если папе в ту пору четыре года, значит, у него впереди еще два года, чтобы копить воспоминания о своем отце.
И моего папу, и его отца звали Дьёрдь, но я не знаю почему. Дьёрдь — это венгерская форма имени Георг.
Человек, который стал отцом моего папы, вырос в Дебрецене, в семье портного. Но почему он бросил учебу? Потерпел неудачу? Нет никого, кто может дать ответ. Не получить аттестат зрелости — дело неслыханное, провал на экзамене — позор, доводивший иных до самоубийства. Может, поэтому он хотел оставить маленький городок и портновскую мастерскую отца? Или его обуревала жажда приключений, или не было другого выхода? Но Дьёрдю Феньё не позволили уехать из дома, пока он не сдал экзамен на портного. Он должен иметь профессию, так решил его отец Шандор.
