Ансбах, Южная Германия,
американская зона
Йосеф сидит на уроке, когда кто-то вдруг прерывает занятия и просит его выйти в коридор. Там его ждет мама — Лилли.
Целый год он провел в сионистском приюте для детей-сирот в Штрюте, Ансбах. Он — исключение, аномалия, редкий случай, когда у ребенка жив один из родителей. Этот мальчик всегда чувствовал себя не таким, как все, и даже здесь ему не дано принадлежать к большинству.
В приюте господствуют товарищество и равенство. Руководителей двое — молодой парень по фамилии Кенеди и молодая женщина по имени Кати. Мальчику Йосефу они очень по душе. Все хорошо, тепло и надежно. Сюда его отправила мама, а теперь вот она вдруг стоит в коридоре.
Йосеф и его мама уцелели. Тому есть четыре причины, есть тысячи причин, но ни одна не служит достаточным объяснением.
Лилли бегло говорит по-немецки. Это одна причина.
Адольф Эйхман, главный специалист нацистской Германии по еврейским вопросам, — вторая причина. Когда настает срок убивать венгерских евреев, он следует инструкциям Рейнхарда Гейдриха «прочесать всю страну с запада на восток». В первую очередь забирают евреев из провинции, тогда как столичным евреям дают пожить еще несколько недель.
Третья причина зовется Сталин и его Красная армия. Они занимают в Будапеште квартал за кварталом, освобождают город от немецких и венгерских нацистов, улица за улицей. Позднее они на своих зеленых танках с большими красными звездами проезжают по городу. Красивое зрелище, эти танки, так мальчик будет думать до конца жизни. Самые красивые, какие когда-либо видели люди.
Четвертая причина — кое-что иное. Порой нет вообще никакого рационального повода, чтобы один человек умер, а другой уцелел, будь то в геноциде или на войне. Такие слова, как «везение» и «чудо», суть не что иное, как орнамент, приукрашивание непостижимых обстоятельств. Никто не способен определить, чтó тяжелее — умереть или не умереть, никто не способен подсчитать цену выживания, эпизодическую уплату долгов.
Отец Йосефа пропал. В памяти — запах его бритвенного лосьона. На регистрационном бланке детского приюта в Штрюте кто-то написал: «Погиб на принудительных работах на Украине». И еще: «Мать на пути в Палестину».
Лилли отправила Йосефа сюда, а теперь вдруг приехала. В сумке у нее венгерские колбаски, и она спрашивает, как он поступит со своим будущим, спрашивает сейчас, посреди урока.
Она что же, так и ехала из Венгрии в американскую зону Германии с колбасками в багаже?
