Франция останавливается в первую очередь на жертвах среди французского движения Сопротивления и избегает сосредотачивать внимание на множестве французов, сотрудничавших с нацистами. Предъявляя обвинения, и Советский Союз, и Франция придают большое значение собственным страданиям, собственному сопротивлению и собственным жертвам. Так создается память и реконструируется автопортрет народов. В памяти возникают провалы.
В зале суда описание войны, преступлений и жертв — всего, что, вероятно, происходило, — сокращается, сводится к тому, что можно доказать. Вероятное брошено на произвол судьбы. Первый рассказ о деспотической власти нацистов обретает форму. Реальность просачивается сквозь текст законов, обвинений и судебных решений, затем через репортеров, наблюдающих за процессом. Рассказ разветвляется, центры тяжести смещаются. Какие-то части исторических событий остаются несформулированы, тогда как другие выкладываются на свет послевоенного дня.
Например, лагеря Бухенвальд и Дахау. Они освобождены американскими солдатами, и потому для американской общественности в первую очередь именно эти два лагеря становятся символами нацистской жестокости. Другие лагеря — другие жестокости, другие способы убийства и другие жертвы — отступают во тьму и исчезают.
Берген-Бельзен — единственный лагерь, освобожденный британскими войсками. Там берут под стражу начальника лагеря Йозефа Крамера и ряд его подчиненных, все они предстают перед судом в британской зоне еще в 1945 году. То, что начальник лагеря Крамер совершал преступления также в бытность свою комендантом Освенцима, входит в обвинение, но процесс все равно называют Берген-Бельзенским, а сам Крамер именуется Бельзенским Зверем. Сообщая об этом процессе, международная пресса почти не упоминает об Освенциме.
Судит Крамера военный трибунал. Согласно законодательству, он вправе рассматривать только военные преступления и преступления против граждан стран-союзниц. Какие бы деяния начальник лагеря Крамер и его подчиненные ни совершили против германских граждан или граждан других оккупированных нацистами стран, юрисдикции трибунала эти деликты не подлежат. А ведь весной 1944 года, когда были уничтожены 400 000 венгерских евреев, Йозеф Крамер был начальником лагеря смерти Освенцим-Биркенау и ближайшим сотрудником коменданта Рудольфа Хёсса, но на процессе это не рассматривается. Ни один из пунктов обвинения не упоминает об убийстве евреев. В Великобритании символом нацистского зла становится лагерь Бельзен.
